Себя насиловать не буду,
и потому начну писать
не про сибирского Иуду,
а лишь о том, как им не стать.
Задача вроде разрешима,
да только цели нету в ней.
А словоблудие, как ширма
из-за неё простор видней.
За ним – пустыня – необъятность,
суровая небрежность лет,
где кроется вся неприятность,
которую воспел Поэт.
Ему простительно, он –смелый
со всей безвестностью моей.
А если говорить о деле,
то нет безрадостных идей.
И отрицательные в радость
Иуде в безнадёге лет
приемлема вся эта праздность –
её приветствует весь свет.
И расшифровывать не надо,
в том надобности никакой.
Не деньги звонкие – награда, –
Души Поэта непокой.