Как муравей бессильный поднимает
Ношу, непосильную себе, лишь только потому, что он не знает,
Того, что это слишком тяжело и что ему такого не поднять,
Так я, не знающий и не желавший знать,
Того, что мне с тобой не быть,
Живу тобой. И не могу забыть
Твои глаза.
Опять гроза
Ударила куда-то в сторону…
А жаль…
Я словно бы птенец, которому
В яйце еще все снится
Повара рука
И лезвие ножа
И стол, который предстоит ему украсить…
Иль словно женщина, которая впервые
Увидела предательскую проседь
В волосах… Мне плохо! Осень
На моем дворе.
И листьями с дерев
Опала ты…
Как раковина,
Рукою чьей-то безразличной
Отнятая у моря
И помещенная в иное окружение – в печаль и в горе,
Преодолевает расставание,
Возводя воспоминания
В ранг
Чего-то большего, чем существование,
Чем просто бытие,
Имея постоянно при себе
И шум его и пенный шопот,
Так я – в разлуке
С тобой не разлучен.
Имею постоянно при себе
Не только голос твой,
Но и глаза
И руки,
И волосы, спадающие на плечо,
Задумчивость ресниц
И странную печаль улыбки… много лиц
Я видел, но твоё
Запомнил всех сильней! Прости
Меня за то и не грусти,
Забудь печали!
Ведь мы с тобой уже в конце
Пути,
Ведущего к началу.
(написано давно - в ранней юности)