Находился в ГУМе я: скрылся от дождя.
Там, напротив – мумия нашего вождя.
Он лежит, охваченный силою земли.
На сто лет оплаченный, только без любви.
Рядом – только демоны; их, поди, с полста.
А снаружи – ненависть или пустота.
Сам он по инструкции – вечный и живой,
Демон революции, – то есть, им он – свой.
Наш настрой – упадочный, кончился елей.
Нынче факт загадочный – этот мавзолей.
Общество открытое, и висит смешно
Тело незарытое, если там – оно.
Как бы мы ни умерли – слухи тут как тут.
Говорят, у мумии волосы растут.
Говорят, поставится рядом Божий Крест.
Говорят, шатается мумия окрест.
Нынешним является, жалобы кладёт.
Люди удивляются: не война ль грядёт?
Надо б всей Госдумою, чтоб не ухнуть вспять,
Как-то эту мумию всё же закопать,
Юность комсомольскую положить на щит.
Говорят, на Волковском мать его лежит.
Он и в завещании написал о том.
Или мы прощания не переживём?
Вот и вижу в сумме я: страждет мавзолей.
Жить устала мумия, помогите ей!
Вижу тут не горе я, а пассаж, друзья.
Говорят – история, говорят – нельзя.
Говорят – есть мнение, говорят – нажим.
Говорят – волнения мы не избежим.
Ну, а кто волнуется? Чай, не все подряд.
Лишь Тверская улица да Охотный ряд.
Им-то не в диковину, им-то, так сказать,
Только бы морковину власти показать.
Будет оппозиция шествовать иль нет,
Конная милиция выставит пикет.
Этому безумию вновь не расцвести.
Надо, надо мумию в Питер увезти,
Да закрыть метро ещё, да набрать икон…
Надо нам сокровище поместить в вагон.
Силы богатырские есть у нас, друзья,
И места симбирские – отчина ея.
Где-нибудь да примется, если тет-а-тет,
Это вместо примуса тело-раритет.
Как о том подумаю, это ж – ё-моё!
Сотворили мумию – ну куда её?
Просто аномалия, прямо бесовство!
И лежать ей далее как-то – не того…
2009