Серые толпы, унылые толпы,
Вечно и скучно куда-то бредущие.
Ах, обернуться бы в серого волка,
Спрятаться в чащу, в сосновую гущу.
Красться, незримо стелиться по снегу,
В два-три прыжка настигая добычу,
А по ночам - выть далекому небу.
Волки иначе не могут молиться.
И никого. Только месяц и звезды,
Только безбрежно-певучие дали
Волчью тоску и звериные слезы
В эти огромные ночи б узнали...
Как-нибудь, в день, и морозный, и светлый
Сквозь щебет птиц услыхать звук затвора.
Вздрогнуть, рвануться, но поздно... И меткий
Выстрел раздался б над сводами бора.
И, опрокинувшись на бок устало,
Алым узором рисуя на белом,
Я б не жалел, что отпущено мало
Было отважному, сильному зверю.
Жадно глотал бы я снежные комья,
Было бы больно и очень тоскливо,
Но оценил бы я мерою полной
Смерть, хоть и волчью, но все же - красивую.