Он умер в 42, хотя и мог бы жить
И слух наш резать правдою бы дерзкой
С желаньем в жизнь из сна нас возвратить
Своею хрипотою очень резкой.
Еще при жизни, заглянув туда
В то время, где его уже не будет
Он хрипом уши нам сдавил тогда,
Который даже мертвого разбудит.
Но этот крик, которым разбудить
Старался он мильоны крепко спящих
Прервали те, чего греха таить,
Которым легче жить среди храпящих.
А мы храпели с каждым днем сильней
И кто не спал, то делал вид, что спит
Ведь так дожить до седины верней
И он, будивший нас, тем был убит.
Теперь проснулись - Ах! Кого мы потеряли!
И кто виновник смерти страшной той?
А нам причиной смерти называли
Его непрекращавшийся запой.
Где те, кто в гроб его цинично загоняли,
Писав от зависти наветы на него?
Те, кто при жизни грязью поливали
Хотя не стоили и волоса его.
Да вот они! Все те же перед нами!
Поют ему фальшиво гимн сейчас
Они лишь маску ловко поменяли
Как делали до этого не раз.
Все те, кто расставлял ему флажки,
Теперь его друзьями стали сразу.
Ведь он сейчас уж мертв и не хрипит
Своею резкой и жестокой правдой.
А стих его пронзает наши уши
И сердце наше режет, словно нож
По-прежнему кричит он нам: "Спасите наши души!",
Которые во сне сковала ложь.
Как волк через флажки, он прыгнул и ушел
Хоть не любил фатального исхода.
Он выхода другого не нашел
Во имя человеческого рода.
Пусть жизнь его и смерть, потомкам навека
Уроком станут, но без повторенья.
Хотя бытуют в жизни иногда
Слова, что "повторенье - мать ученья".
1988 год.