На заляпанных белой помадой,
Молодых невысоких рябин,
Замирают стыдливые взгляды
Близких глаз, одурманенный дым.
Серебрится на женских ресницах,
Шёлк снежинки январской фаты.
В пену утро успело разбиться,
О хрустальные рифы зимы.
Как и я в этом мире опасном,
Распадался на россыпь частиц.
И молился, и каялся счастью,
Чистой страстью заоблачных птиц.