Я высоким широтам присягал двадцать лет,
Где там Север? Да вот он. Он со мной тет-а-тет.
И пою, не по нотам, повторяю, как бред:
Где мой Север? Живёт он! Белый мир, белый свет.
Все завистники сгинут перед нами в тираж
И лжецы не отнимут правды, что ты нам дашь.
Трусы счастья не имут, всё сменяв на мандраж.
Не растащат, не снимут снега вечный тоннаж.
Видишь? Тундра надела чистый, белый плюмаж
И пурга налетела, с криком: «На абордаж»!
Холод плавит всё тело, в поры льётся кураж
И молилась и пела Душа про мираж.
Север врать мне не даст. Проживу без вранья.
Разгребу верхний пласт, а под ним полынья.
Ухну в прорубь сейчас, завтра поздно, друзья.
Север – песня про нас, петь иначе – нельзя!
Окунусь в эту прорубь, в стылую Иордань.
Кружит коршун, не голубь. Ну! Пропал или пан.
Пусть я нынче не молод, зато Севером дран.
Мне не в нору, а в гору б, чтоб отринуть всю дрянь.
Где же зимы так сини?... память тру я до дыр.
Благодарен судьбине за великий Таймыр.
Видел не на картине настоящий я мир.
Плавал в дрейфе на льдине с мужиками, без мымр
Видел небо и землю, гнал винтом облака
И Сиянию внемлю в полный глаз, не слегка.
Длинных фраз не приемлю – слов цена высока.
Я Ему не затем ли присягал на века?
Та присяга, как Вера. За измену - позор.
Здесь живут полной мерой, лезут в драку и в спор.
Не для тёплой вольеры, где глядят из-под штор,
Не для сладкой карьеры, а для жизни в упор.
Нынче жизнь безопасна – ни мороки, ни льдин
И погода прекрасна... В сроки выслужен чин...
Почему же так властно тянет Севера стынь?
Значит, жил не напрасно. Значит, я - не один!