Накануне пышных торжеств по случаю двухсотлетия
нашего великого земляка Генриха Гейне (он родился
13 декабря 1797 года в Дюссельдорфе в семье
еврейского торговца) среди вороха юбилейных
материалов мое внимание привлекло одно
небольшое стихотворение под названием Wo?
Wo wird einst des Wandermueden
letzte Ruhestaette sein?
Unter Palmen in dem Sueden?
Unter Linden an dem Rhein?
Werd' ich wo in einer Wueste
eingescharrt von fremder Hand?
Oder ruh' ich an der Kueste
eines Meeres in dem Sand?
Immerhin! Mich wird umgeben
Gotteshimmel dort wie hier;
und als Totenlampen schweben
nachts die Sterne ueber mir.
Эти строки, высеченные на памятнике Гейне, ставшие
ему эпитафией, написаны им за четверть века до кончины.
Он умер 17 февраля 1856 года в Париже и похоронен на
Монмартре.
Чтобы дальнейшее было понятно не только читателям,
владеющим языком Гейне, нужен русский перевод его
стихотворения. Хороший перевод был выполнен
в начале 30-ых годов прошлого века Вс. Рождественским.
Поэту удалось передать общий дух оригинала и многие
образные приемы. Но он показался мне недостаточно
точным в деталях. Поэтому я перевел стихотворение
заново:
Где?
Где, скиталец утомленный,
Я свои закончу дни?
Среди южных пальм зеленых
иль у рейнских лип в тени?
Буду я в пустыне вскоре
погребен чужой рукой,
или мне в песке у моря
суждено найти покой?
Что ж, в какой земле ни буду,
небеса везде одни,
и мерцают звезд повсюду
поминальные огни.
Теперь видно, что это стихотворение удивительным образом
перекликается с пушкинским "Брожу ли я средь улиц шумных."
С трудом преодолев соблазн процитировать это стихотворение
полностью, привожу три последних строфы:
И где мне смерть пошлет судьбина?
В бою ли, в странствии, в волнах?
Или соседняя долина
Мой примет охладелый прах?
И хоть бесчувственному телу
Равно повсюду истлевать,
Но ближе к милому пределу
Мне все б хотелось почивать.
И пусть у гробового входа
Младая будет жизнь играть
И равнодушная природа
Красою вечною сиять.
Этот отрывок совпадает со стихотворением Гейне по
объему и содержанию. И Гейне и Пушкин посвящают свои
произведения одной и той же, вечной теме: Поэт и Смерть.
Аналогичны также композиция и поэтические приемы.
Вначале – размышления о возможных местах своего
захоронения, затем – свое отношение к ним. Оба
стихотворения завершаются мощным аккордом - величественным
образом природы.
Вместе с тем в них есть и внутренние различия, отражающие
разные мировоззрения поэтов. Мир Гейне пустынен, безлюден,
лишь однажды мелькает чужая рука, чтобы выполнить миссию
погребения. Поэт совершенно одинок в этом мире, который
после смерти становится для него грандиозным склепом.
Поэтому безразлично, где он будет погребен. Все это звучит
трагически.
Но в этом tet-a-tet с природой чудится еще и какой-то невыразимый
восторг. Подобные чувства, наверно, испытывают люди, которые в одиночку
пересекают океан, покоряют недоступную вершину или добираются до
северного полюса.
Пушкинский мир, напротив, многолюден и не враждебен. Поэт ясно
выражает свое желание быть и после смерти поближе к родным местам.
Для него смерть – печальная, но естественная вещь, и равнодушие
прекрасной природы подчеркивает это: отдельная смерть в общей
череде смены поколений недостойна ни ее сожаления, ни даже внимания.
Поэт умер, жизнь продолжается. Так, даже размышляя о смерти, Пушкин
со свойственным ему оптимизмом приходит к жизнеутверждающему финалу.
В итоге жизни каждый получил свое. Пушкин, будучи невыездным, как и
положено первому великому диссиденту, никогда не был за границей и
похоронен в родных краях, носящих теперь его имя. Гейне в молодые
годы навсегда покинул Германию, большую часть жизни прожил за рубежом
и похоронен на чужбине.
Так почему же два великих поэта двух разных народов написали почти
одновременно столь схожие стихотворения? Могло ли одно из них быть
римейком другого? Думаю, нет.
Пушкинское стихотворение написано за два года до гейневского, в
1829 году и впервые напечатано в «Литературной газете», 1830, №2.
Вряд ли Гейне мог его прочитать.
Первый перевод пушкинского произведения на немецкий язык появился
гораздо позже (Huber, 1837). Впрочем, в эти годы Гейне жил уже в
Париже и мог раньше видеть его французский вариант.
Возникает предположение, что у них был общий предшественник,
написавший аналогичную вещь, которая дала обоим поэтам творческий
импульс. Причем, это, видимо, произошло незадолго до создания
рассматриваемых стихотворений, иначе не объяснишь эту удивительную
синхронность и схожесть.
Но кто был этот третий, с кем перекликались два великих поэта?
Попытки найти ответ по доступным мне тогда литературным источникам,
обращения к знакомым литературоведам не привели к успеху. Потом
появились другие интересные дела, и этот вопрос был отложен. Но время
от времени он всплывает, не давая мне покоя.
Теперь, когда я стал участником портала «Стихи. ру», появилась
надежда. Может быть, кто-нибудь знает ответ на этот вопрос:
В чем причина удивительного сходства этих стихотворений, был ли
у авторов общий предшественник, кто он?