Дыхания её не слышно,-
окаменелость на лице.
Она сидела неподвижно
на покосившемся крыльце.
Её серебряные пряди
с небрежностью из-под платка,
сухие плечи, а во взгляде -
неотразимая тоска.
И от предчувствия разлуки,
притих и дом, и старый вяз.
Но вдруг взметнулись к небу руки,
и слёзы хлынули из глаз.
И словно сердце надорвалось,
и через рану пролилось
всё, что от жизни ей досталось
и что из жизни унеслось.
И слёзы скованность разжали,
чуть потеплел застывший взгляд
и губы тихо прошептали:
- Прощай, мой дом, прощай, мой сад.
Уже и собраны пожитки,
завязаны одним узлом,
остался выход из калитки
и горький путь в казённый Дом.