Ни песен, ни вина,
тем паче — медных труб,
и сердце бьётся в такт —
не реже и не чаще,
и утром голова
звенит, как свежий сруб,
который топоры
прилежно рубят «в чашу».
И щёлкают сучки,
и щепочки летят,
и шёпот в голове
тревожен и приятен:
«тебя хотят убить,
и просто так хотят».
Но сыро для стрельбы
и душно для объятий.
И срубленную ветвь
в ковчег не передаст
залётный голубок,
с голубкою воркуя
о том, что вышло жить
в скучнейшем из пространств
где тесно для ножа,
светло для поцелуя.