ГОЛОС ДАЛЁКИХ СЫНОВЕЙ
Метель о брёвна бьётся с детским плачем,
И на море, вставая, как стена,
Ревёт за полуостровом Рыбачьим
От полюса летящая волна.
Бьют сквозь метель тяжёлые орудья,
И до холодной северной зари
Бойцы, припав ко льду и камню грудью,
Ночуют в скалах Муста-Тунтури.
Чадит свеча, оплывшая в жестянке,
И, согревая руки у свечи,
В полярной, в скалы врубленной землянке
Мы эту ночь проводим, москвичи.
Здесь край земли. Под северным сияньем
Нам привелось сегодня ночевать.
Но никаким ветрам и расстояньям
Нас от тебя, Москва, не оторвать!
В антенну бьёт полярным льдом и градом.
Твой голос нам подолгу не поймать,
И всё-таки за тыщу вёрст мы рядом
С тобой, Москва, Отчизна наша, мать!
Вот снова что-то в рупоре сказали,
И снова треск, и снова долго ждём -
Так, сыновья твои, из страшной дали
Мы материнский голос узнаём.
Мы здесь давно, но словно днём вчерашним
Мы от своей Москвы отделены,
Видны Кремля нам вековые башни
И площади широкие видны.
Своих друзей московских узнаём мы.
Без долгих слов, в руках винтовки сжав,
Они выходят в эту ночь из дома,
Мы слышим шаг их у твоих застав.
Мы видим улицы, где мы ходили,
И школы - в детстве мы учились в них, -
Мы видим женщин, тех, что мы любили,
Мы видим матерей своих седых.
Москва моя, военною судьбою
Мать и сыны сpавнялись в грозный час:
Ты в эту ночь, как мы, готова к бою,
Как ты, всю ночь мы не смыкаем глаз.
Опять всю ночь над нами крутит вьюга,
И в скалах эхо выстрелов гремит.
Но день придёт: от Севера до Юга
Крылатая победа пролетит!
Мы верим, что среди друзей московских
Ещё пройдём по площадям твоим,
В молчании ещё у стен кремлёвских
Мы, слушая куранты, постоим.
B твоих стенах ещё, сойдясь c друзьями,
Победный тост поднимем над столом.
И павших, тех, что нет уж между нами,
Мы благодарным словам помянем.
Мы верим в это. Мы сидим в землянке.
Снег заметает мёрзлyю траву,
Нам не до сна, свеча чадит в жестянке.
Мы слушаем по радио Москву…
Октябрь 1941, Рыбачий