Обращенный к 40 тысячам братьев
Ваши серебряные луки
для беспокойства моего -
уже ничто. Бесправны руки,
нельзя исправить ничего.
Могу надеть покоя платье
на слишком тонкую струну,
к безумству обернувшись, братья,
смогла открыть я тишину.
Из разума растет удача,
а из души растет беда.
Я в небе несколько иначе
взойду, чем синяя звезда.