Вересковые пустоши глядятся в небо над Англией,
бродишь в молчании сквозь бледно-лиловый дым.
Имя твоё Розамунда, а, может быть, Агния,
скажешь имя – одно, подписываешься – иным.
Сёстры не знают, их ты по крови, или приблудная,
братья не верят тихим твоим словам.
Пустоши, ветер, утёсы, овечки – безлюдье там,
день ли прошёл, год ли – вереск, небо, трава.
Будет ещё этот голос – внутри, снаружи ли,
скажет: «Любимая, Джен, поспеши ко мне!».
А напоследок гляди, как бегут полукружьями
волны по вереску, и нежность – в каждой волне.