Как хочу я вернуть своё прошлое,
обойти лиходейку-судьбу!
Моя молодость, песня хорошая,
знал ли я, где тебя погребу?
Милость явственную комендантскую
продолжают оказывать нам:
истопили нам баню крестьянскую.
Теснота, с паром дым пополам.
И пока – сельди в бочке – не мылись мы,
а мослами совместно толклись,
комендант преподнёс нам немыслимый,
раздирающий душу сюрприз.
Гимнастёрок советских замасленных,
брюк своих мы уже не нашли.
Нам всучили мундиры германские –
их из госпиталя привезли.
Они тоже до лоска заношены,
на них чёрная кровь запеклась.
Но признал комендант их хорошими
И по-русски изрёк: – В самый раз!
Хорошо хоть, что свастика спорота,
что не выдали с бляхой ремня,
да петлицы отпороты с ворота,
да осталась шинель у меня.
Что сказала бы бедная мать моя –
с кем воюю? на чьей стороне? –
видя брюки вот эти германские
да мундир ненавистный на мне!
Как хочу я вернуть своё прошлое,
обойти лиходейку-судьбу!
Моя молодость, песня хорошая,
знал ли я, в чём тебя погребу?
1942