Я иду по блестящему шепоту струй
Этих новых, незрячих и бешеных снов.
Я хотела бы стать невидимкой двух лун,
И бродить по извивам и трелям дорог.
Но мой путь чертит скрежет и стон колеса,
Мои волосы впаяны в вехи часов,
Вызревает на сердце червонная сталь -
Панцирь духа, а может, проклятье богов.
Мерный шаг по траве и свобода песков,
Тех, что плещет за грани безликая даль...
Я хотела бы верить, что это мой рок,
Но ласкается змейкой предвестья печаль.
Шепот глаз, вопль нервов, отчаянье дней
Захлестнули на шее мечты моей плеть.
Нарушает молчание скрежет цепей...
(Но не смей это слушать, а то не взлететь).
Я лечу над землей, я сама - небеса,
Мои сны запропали в пунктирах дорог.
Я иду, словно катится гнева слеза
По ложбинкам путей на ладонях богов.
Сразу оговорюсь, что прямого отношения к книге А. Сапковского "Час презрения", мною весьма любимой, не имеет. Однако стих был написан во время ее прочтения, и название выпало как-то само собой.