Сетования
Ты откуда, телефонный окрик?
Что в тебе, чьей смерти сладкий вкус.
Не от той ли полупьяной Мотри?
Что дыханьем грела мой искус.
На веранде в скверике забытом,
Затканном акации желтьём.
Где лежал Он, как поэт убитый,
Усмехаясь шепоту, - подъём.
Ты, не звон ли банковского клерка,
С потной фразой, - не забудьте, срок!
Или ты ментовская проверка,
Чтобы поселенец не утёк?
Не звени, не скалься, как фиброма,
Рассыпаясь стайкою монет.
У меня не все сегодня дома,
Да и дома, если честно, нет.
***
Качу свой гроб рекой стальных бушлатов,
Рулём рулю, седалищем сижу.
Подлец-язык червивит небо матом,
Велюр салона нюхает ганжу.
Асфальт плюётся плавленой резиной,
Мы кузнецы, - динамики бурлят.
Меня тошнит Иудиной осиной,
На томный слог совдеповских орлят.
Амикошонство, свинские забавы,
Вселенский блуд с двуглавостью в орле.
Трусы Versace для кухарки Клавы,
И метка «Ноги» в грязном подолЕ.
***
Меня здесь нет! Я выслан в день вчерашний, а то, что было, ветреные слухи.
Я вялый член кривой Пизанской башни, рогатка ног пристанционной шлюхи.
Мной помыкали со времён Адама, конями злыми рвали на запчасти, Я, Бабий Яр, отсроченная яма, я желчь идей стекающих из пасти.
Мной воронки голодные рыгали, мамаев орды завтракали яро, Я раб земной и многорук как Кали, я вечный Шут больной колоды Таро.
Мне дела нет до ваших словоблудий, я церковь, храм, костёл и синагога, и если вы хоть на секунду люди, меня забудьте, как забыли Бога.
***
Ты меня позабудешь, бледнея лицом,
Как тот первый привет менструального взрыва.
Для тебя я останусь, увы, подлецом,
Чем-то вроде атаки, в иное прорывом.
Иногда вечерами омоешь канву
Парой слёз, удивляясь своим ощущеньям.
Мол, чего ещё надо? Живу же, живу!
Как же так, почему без прощания, Женя?!
Или на реку глядя ночною порой,
Вспомнишь озеро, сосны, летящие в небыль.
Виноград и коньяк, номеров неустрой.
Я ж тебе помашу обязательно с неба.
Видишь там, где Медведица бродит во сне,
Точка-звёздочка робкой надеждой моргает?
Посмотри на неё, улыбнись вышине,
Это я, это я, это я, дорогая…