76. Любовь и стихи!
Как давно всё это было!
Жил микадо, звать Тамура
И статс-дама Такакико.
И статс-дама та скончалась.
Для обрядов в храм Ансёдзи
Подношенья приносили.
Их скопилось много тысяч,
На ветвях дерев висели.
Их придвинули ко храму –
Словно горы шли ко храму…
Фудзтвара Цунэюки,
Удайсё был, генералом,
Братом умершей статс-дамы,
Всех собрал, стихи слагавших.
Приказал всем стихотворцам
Петь весну в связи с обрядом.
Рыцарь, командир конюшни,
Взгляд иной на стих имевший
Так сложил: «Сюда все горы
Перебрались на свиданье…
То весну, хоть на прощанье,
Навестить пришли, на память…
Так сложил. Все восхитились.
Может быть, стихи и плохи,
Но других не хуже были.
Потому все восхитились.
77. Любовь и сердца!
Как давно всё это было!
Фудзтвара Цунэюки,
Удайсё был, генералом,
Братом умершей статс-дамы,
По прозванью Такакико.
Для обрядов в храм Ансёдзи
Прибыл Удайсё, а после
Прибыл во дворец Ясмина.
Во дворце жил принц, священник
Водопад там был устроен,
Воду подвели искусно
Цунэюки принцу молвил:
«Я всё издали служу вам,
Близ служить не приходилось…
Вечером – к услугам Вашим,
Услужить Вам постараюсь».
Принц был рад, послал устроить
Помещение для ночи.
Цунэюки ж, сразу выйдя,
Стал со свитой совещаться:
В первый раз служу я принцу…
Можно ль всё оставить это?
«Был приезд в Сандзё микадо,
Поднесли красивый камень.
Поднесли тот камень после
высочайшего приезда,
Он теперь стоит в канавке
У вельможи перед домом.
Принц же островочки любит.
Поднесём ему тот камень!»
Он сказал, и приближённых
Отослал за этим камнем.
Принесли красивый камень.
Поднести так – слишком просто!
Приказал: «Стихи сложите»
Кликнули стихи слагавших.
Рыцарь, командир конюшни,
Сам нарезал мох зелёный,
Вроде лаковой картины,
Стих сложив, поднёс тот камень:
«Недостаточно, конечно…
Но потом скалой заменим!
Как тебе сердца покажешь,
Цвета их не видно людям…»
78. Любовь и бамбук!
Как давно всё это было!
Принц в одном роду родился.
У родильницы в покоях
Все, кто мог, стихи слагали!
Дед двоюродный составил:
«У ворот – бамбук преросткий.
Станет в тысячу ладоней!
Летом или же зимою –
Кто под ним не сможет скрыться?»
79. Любовь и глицинии!
Как давно всё это было!
Человек незнаменитый
Посадил цветы глициний
На развалинах жилища.
И они цвели красиво.
Капал дождь к исходу марта.
Он промок, нарвал глициний,
Преподнёс одной особе.
Ей стихи сложил такие:
«Я промок насквозь, но всё же
Я нарвал глициний. Думал –
Вешних дней осталось мало…»
80. Любовь и красота!
Как давно всё это было!
Вице-канцлер поселился
Возле речки Камогава
В на дворец похожем доме.
В октябре краснели клёны
И пышнели хризантемы.
Он с вином и сыновьями
До рассвета развлекался.
Уходить уже собрались,
И слагать стихи все стали.
Восхвалять красу такую,
Вице-канцлера жилище.
Бывший тут ничтожный старец,
Галереею бродивший,
Все стихи когда услышал,
Так сложил свой стих изящный:
«И когда ж прийти успел я
В заповедник Сиогама?
Вам сюда б челны, чтоб утром
Заниматься рыбной ловлей…»
Как проедешь Митиноку,
Местностей красивых много.
Но таких, как Сиогама,
Нет у нашего микадо.
Вот поэтому тот старец
Той красой так восхищался:
«И когда ж прийти успел я
В заповедник Сиогама?
81. Любовь, Луна, стихи!
Как давно всё это было!
Принц жил в местности Минасэ,
Во дворце, близ Ямадзаки,
Звали принца Корэтака.
Как в цвету бывали вишни,
Во дворец свой направлялся,
Рыцаря с собою брал он,
Что командовал конюшней.
Имя рыцаря забылось.
Как-то принц взамен охоты
Занялся стихов японских
За вином стихосложеньем.
Вишни были так красивы
В замке у Катано взморья,
Где весенняя охота
В этот раз происходила.
И сойдя под сень тех вишен,
Веток наломав, украсив
Ветками свои причёски,
Все свои стихи сложили.
Рыцарь, командир конюшни,
Так сложил: «На свете
Не цвели б весною вишни –
Сердце бы не волновалось...»
Так сложил он. Стих другого:
«Всем цветы милее вдвое
Потому, что облетают…
В мире суеты что может
Быть прекраснейшим и долгим!»
Таковы стихи те были.
И когда они, поднявшись,
В путь обратный направлялись,
День весенний стал смеркаться.
Люди, бывшие при принце,
Принесли вина с Минамэ.
«И вина давайте выпьем», –
Молвил принц. Все поспешили
Поискать местечко лучше,
Чтоб вина другого выпить,
И до местности добрались,
Что «Рекой небес» все звали.
Рыцарь, командир конюшни,
Подносил вино то принцу.
И, к нему же обращаясь,
Молвил принц своё желанье:
Ты теперь стихи сложи мне,
как мы с охоты добирались
До «Реки небес», а сложишь,
Поднеси мне с чаркой!». Сделал:
«На охоте день провёл я,
всё надеялся к «Ткачихе»
На ночлег попасть …уж здесь я,
У «Реки небес» в долине…»
Так сказал он. Принц стихи те
Повторил неоднократно,
Но ответить был не в силах…
Дал ответ Ки Арицунэ:
«Друга ждёт теперь ткачиха,
Друг раз в год сюда приходит…
Здесь нет той, кто б мог устроить
Тут ночлег тебе достойный».
Во дворце до поздней ночи
За вином вели беседу
До тех пор, как принц-хозяин,
Опьянев, к себе собрался.
И Луна уже клонилась –
Десять дней прошло – к закату,
И тогда Ки Арицунэ
Так сложил, как рыцарь свиты:
«Не успели мы тобою,
О Луна, налюбоваться,
Как ты прятаться уж хочешь…
Гребни гор! Вы б убежали!»
И, почтительно, от принца:
«Если б пики все сравнялись…
Гор гребнистых и не будет,
И Луна зайти не сможет!»
82. Любовь, снега, стихи!
Как давно всё это было!
Принц жил в местности Минасэ,
Звали принца Корэтака.
На обычную охоту
Рыцаря с собою брал он,
Что командовал конюшней.
После во дворец вернулись.
Отдохнуть подумал рыцарь.
Принц не отпускал беднягу –
Жаловал вином, подарком.
Бедный рыцарь в беспокойстве
Так сложил свой стих об этом:
«Не связал себе травы я
В изголовье, отоспаться…»
Ночь осенняя пусть будет –
Сердце всё равно в тревоге…»
Так сложил. Весна кончалась.
Принц всю ночь не знал покоя.
Рыцарь же служил всё принцу.
Вдруг в монахи принц постригся.
Стал монах жить в месте Оно.
В январе поехал рыцарь,
Чтоб поздравить принца в Оно.
Там горы подножье, Ниэ.
Снегу было очень много.
Он с усилием добрался
До жилищ, покоев принца
И предстал пред ним, поздравил.
Принц в унынии и скуке
Был тогда печален очень
Рыцарь там и задержался,
И в беседе вспоминали.
То, что было, то, что ныне,
Всё же, как ни думал рыцарь:
«Принцу б мне служить хотелось»,
Он собрался в путь обратный:
«Мнится, «а не сон ли это…»
Думал ли тебя увидеть,
Чрез снега с трудом пробившись?»
Так сказал. В слезах вернулся.
83. Любовь и разлука!
Как давно всё это было!
Рыцарь жил очень знатный,
Мать его была принцессой,
Проживала в Нагаоке.
Сын в столице был на службе,
Навещал её не часто.
Он единственным был сыном,
Та печаловалась очень.
Вот однажды в день декабрьский
Весть от ней пришла, и спешно.
Он, испуганный, лишь глянул,
Непонятно, что за спешка?
«Как состаришься, наступит
Неизбежная разлука…»
Всё сильней хочу я видеть,
Я тебя, о милый сын мой!»
Так там было. Он подумал,
Понял и вскочил на лошадь
И помчался в Нагаока.
Весь в слезах, в дороге думал:
«Если б не было на свете
Той разлуки неизбежной!
Хоть для тех детей, что молят
Сто тысячелетней жизни…»
84. Любовь и верность
Как давно всё это было!
Рыцарь был при господине,
Господин же стал монахом.
В январе они встречались.
Рыцарь всё же был придворным
И не мог встречаться часто,
Но монаха навещал он,
И всё с тем же прежним сердцем.
Раз собрались у монаха
Много прежних слуг и новых,
Слуг-мирян и слуг-духовных.
Был январь, особый месяц.
Всех пожаловал хозяин
Винным зельем по привычке.
Снег, просыпанный как будто,
Шёл весь день, не прекращался
Опьянев, стихи слагали:
Снег обильный темой взяли,
Заключенье темой взяли:
«Как в снегу мы, в заключенье».
«Как хотел бы быть с тобою –
Разделить себя пришлось бы…»
Снег от глаз не отступает,
Грудится, – как сердце хочет.
рыцарь так сложил, хозяин
Очень этим восхищался
Снял с плеча свою одежду
И пожаловал за верность.
85. Любовь и юность
Как давно всё это было!
Как-то рыцарь очень юный
С юной дамой сговорились,
Но на том остановились.
Много дет прошло. От дамы
весть пришла: «Ну, что ж То дело
Сделаем!», но взрослый рыцарь
Стих сложил и ей отправил:
«Не было людей, какие
Ничего не забывают!
И у нас с тобой так много
Лет и зим прошло различных…»
Он сказал и тем покончил.
После рыцарь с этой дамой
Вместе во дворце служили.
86. Любовь и водопад
Как давно всё это было!
Рыцарь навестил владенья
И в селении Асиа
В Цу, в Убара поселился.
«Соль на взморье у Асиа
Добываю. Нет минуты
К милому я на минуту,
Не украсившись и гребнем»
Как поют в старинной песне,
Рыцарь раньше был придворным
Старший брат был офицером,
Потому чины собрались.
И, по берегу морскому
Всё гуляя перед домом,
Рыцарю они сказали:
«А давайте-ка взберёмся
К водопаду «Холст простёртый»,
И взобрались, и взглянули –
Водопад от всех отличен:
Высотой саженей в двадцать,
В ширину – все пять саженей,
Всё – скала и холст как будто
Обволакивал поверхность.
А над водопадом – камень
Выдавался как сиденье,
И вода спадала с камня
Каплями с каштан размером.
Все пришедшие стихами
Водопад воспеть старались
Первым стих сложил брат старший,
Офицер дворцовой стражи:
«Век мой… ныне или завтра,
Жду, настанет…в ожиданьи –
Жемчуг слёз… Чего здесь больше?
Всё текут перед глазами»
А за ним сложил хозяин:
«Кто-то там стоит как будто,
Рассыпая брызги-перлы…
Всё летят. Рукав мой узок»
Так сложил он. Все примолкли.
Иль смешно им, что ли стало
Но стихов читать не стали.
Путь был и к ночлегу долог.
День стемнел, блеснули звёзды.
Взоры – в сторону ночлега.
Рыбаков огни на ловле.
Тут же стих сложил хозяин:
«Что там – звёзды ясной ночью…
Светляки ль на побережье?
Иль огни, что зажигают
Рыбаки на ловле в море?»
Так сложил. А ранним утром
Девочки на берег вышли,
Чтоб собрать «морские сосны».
Эти водоросли, «сосны»
Волны утром пригоняют,
На поднос их положили.
Дуба листьями покрыли.
На тех листьях написал он:
«Бог морей «сосной морскою»
Дорожит и украшает
Голову свою – но ради
Вас, друзья, не поскупился!»
В песне жителя деревни
Ни прибавить, ни убавить
87. Любовь и Луна!
Как давно всё это было!
Как-то рыцари собрались
Но не очень молодые.
Рыцарь, на Луну глядевший,
Так сказал: «По большей части
Люди месяца не любят…
Если много наберется –
То и старость вдруг наступит!»
88. Любовь и знатность
Как давно всё это было!
Рыцарь не особо знатный
Полюбил знатнее даму.
Через годы так сложил он:
«От любви умру, о коей
Из людей никто не знает –
Из богов кого напрасно
Обвинят в моей кончине?»
89. Любовь и жестокость
Как давно всё это было!
Рыцарь знал жестокость дамы.
Всё мечтал: «Ах, как бы это!..»
Стало ли ей жалко, что ли?
Но она ему сказала:
«Ну, раз так, то завтра можно.
Завтра у перегородки
И поговорим, хотя бы»
Тот доволен безгранично,
Но, как и всегда, в сомненьях.
Веточку цветущей вишни
Он сломил для этой дамы:
«Хороши цветочки вишен,
А сегодня так блистают…
Но, увы, так трудно верить,
Что случится завтра ночью!»
Вот какое настроенье
У него, как видно, было.
90. Любовь и время
Как давно всё это было!
Рыцарь горевал, считая:
Дни и месяцы уходят!
Так сложил к исходу марта:
Как ни жалко, день сегодня –
Это день весны последний.
Он ушёл, он превратился,
В тень вечернюю. О время!