Дома тихонько засыпали,
прикрыв глазницы спящих рам.
И, как любовник обнимался,
упав на грудь дорог, туман.
Хамелеоновская рожа,
смеясь, бродила между туч,
И целовался тайно с кем-то
её желтушно наглый луч.
Сомнамбула походкой пьяной
плелась в объятьях сонных грез.
В лохмотьях - босоногий дьявол
шел за душой, как верный пес.
Дразня мгновеньями соблазна,
любовь в рабыню превращал
И на осколках сладострастья
грехом развратным угощал.
Скрывал под маскою притворной
оскал безликого зверья.
Сомненья разливал по венам,
дурманом дьявольским пьяня.
С улыбкой ангельского взгляда,
как ростовщик, давал взаймы:
Кредит для таинства разврата,
скрепляя плетью сатаны.
О, сумасшедший век безумства,
богохуленья, лжи и слез.
Где страсть, сжигающая тело,
для плоти сладостный наркоз.
Где преступленье с наказаньем
сплелись в один венок греха.
О, Господи! Не дай погибнуть
тому, кто не грешил пока.