Огурчик голенький на грядке под Ростовом,
а рядом бабочка в наряде подростковом.
На ней не платье, а короткий сарафанчик,
ну как сказать ей, что давно уже не мальчик?
Как тут признаться, что женат, и даже трижды?
Её, заразу, сразу не уговоришь ты.
На нём сандалии слащавого фасона,
и гениталии прыщавого посола,
и как назло ещё акцентик местечковый:
«Ви не хотите освежиться кока-колой?»
Возможно, он себя повёл бы неспортивно,
когда б она была наивно-позитивна.
Прыщи по кожице зелёнкой разметало,
она встревожилась, ей так тревожно стало,
гадает: как не заразиться бы прыщами,
когда общаешься интимно с овощами.
Она, конечно, для него на всё согласна,
но над судьбой своей, увы, она не властна.
Её саму пасёт один мохнатый трутень.
И путь её к простой любви ужасно труден.
Артрозным он суставом хрустнул смачно,
и сообщил, что, в общем, овощ, а не мачо.
Не спрятать возраста за темными очками,
кустятся волосы печальными клочками.
А тут летит на всех парах, наверно, главный,
и говорит: «Такой расклад меняет планы.
И если срочно не продёрнешь из Ростова,
то упадёт, мол, естество на пол шестого».
Оно и так не высоко, сказать по правде,
он больше мастер языком, - чего же ради?
Зачем тереться тут с блатными упырями?
Пора линять, пока его не потеряли.
Ну не в рассол же с головою – натурально!
Что до любви, так это щас не актуально.
И завершил он шер-лямур без послесловий,
надеясь в будущем найти ещё любовей.
И пыль летит, и лето-летичко в разгаре,
и ветерок скользит по телу и по харе.
В ведре пластмассовом ему немного тесно,
но где закончится круиз - неинтересно.