Гул в ушах, но не сердце стучит, сердце онемело давно. Толпа ликует, толпа жаждет зрелищ. На площади уж столб стоит, хворост раскидан подле столба. И чувствует жар на жертву предназначенное тело. Силен будет жар, но не сорвется крика с губ, не вырвется стон. Голова - налысо, руки - в кандалах. Вскоре вдох будет последним, сладкий вдох, глубокий вдох. Падре отпустит грехи, отпустит ли грехи ОН, прими душу мою грешную. А может безгрешную: просто мысль была сказана вслух, мысль, не дающая покоя, не нашедшая отклика. Просили отречься, как отречься от себя? Обещали свободу, свободу без смысла. В голове лишь четыре слова – за что все это? Где-то недалеко уже идут солдаты, получит свое беспощадная толпа, бездушный огонь получит свое, примет костер в свои объятья. Помнить будут лишь стены из камня, безмолвные свидетели казни. Только пепел будет как память.
24.02.11