Дубы в саду моем желтели,
Листва стелилась по земле.
Еще немного и метели
Напомнят зябко о зиме.
Тогда дороги снег затянет,
Укроет с глаз чужих мой дом,
И одиночество предстанет
В печальном сумраке своем.
Уже не тянут болью раны,
Рубцами грубыми зажив.
Лишь сердце бьется пульсом рваным,
Да в страхе трепетном дрожит.
Кто ты, от смерти лютой спасший?
Тебе готова жизнь отдать
За то, что ведьме низко падшей
Не дал под камнем умирать.
Но ты исчез, укрыв сердечно
Меня в тот день своим плащом.
И след твой спрятался навечно
С небес стекающим дождем.
Твой запах милый я хранила,
Вдыхая с грустью по ночам.
И сердце плакало уныло
То, задыхаясь, то крича.
Однажды в страхе я проснулась,
Услышав тихую мольбу.
Как будто тень меня коснулась,
Оставив жаркий след на лбу.
Забыв про сон и гнев людской,
Душа влекла меня туда,
Где смерть нарушила покой
И бушевала без суда.
Дорогой темною, лесною
Среди пугающих стволов
Бежала ночью роковою
По зову шедшему из снов.
Уже к селенью подбегая,
Узрела пляшущий огонь.
Он веселился ввысь взлетая
И жаждал жертвы под собой.
Клубы безжалостного дыма
Врывались тучей в небосвод.
Терялся лик луны незримо,
И гаснул звездный хоровод.
Неведом был мне дом горящий,
Такой же чуждый, как и все,
Что населили город спящий
На приютившей их земле.
Но влёк вперед гнетущий крик,
Молил в страдании и звал.
Вдали неведомый мне лик
В кровавом пламени мерцал.
В толпе, что сгрудилась оградой
То стон вдруг слышался, то вздох,
То ропот под смущенным взглядом:
-Чтоб ты в огне скорей подох.
За что? Неужто есть такой,
Изгой непринятый как я.
Но человек ведь он живой,
За что шлют смерть ему, кляня.
Меня они не замечали,
Им недосуг. Злорадный смех
Не знал пронзающей печали,
Он лицезрел канун утех.
Очнитесь люди, отзовитесь
На зов, летящий из огня.
За что над болью вы глумитесь.
И вдруг заметили меня,
Затихли разом, расступились,
Дрожа, как рябь речной воды
Они от ужаса забились
Мольбой в предчувствии беды.
-Не зря, его дом подпалили, -
Шепнул, вздыхая старичок.
-Она пришла к пустой могиле, -
Роптал, крестясь, его дружок.
Ах, злой бесчувственный народ,
Моя душа жгла грудь стеная:
-Всегда убийца слеп, как крот,
О мести в жадности мечтая.
Дом полыхал, трещали бревна,
Свистели доски что есть сил.
Вздохнув, я бросилась покорно
В костер для ведьмы. Час пробил.
Что сотни лет, что тьма острога,
Что столб позорный для меня?
Лишь пламя мести у порога
Способно ведьму сжечь дотла.
И пусть сгорю я без остатка,
Но пламя, смилуйся над ним.
Пусть жизнь его не будет краткой,
Пусть не погаснут света дни.
О чудо, тело охладело,
И отступил жар от меня.
Душа на зов в пылу летела,
Не чуя смертного огня.
Он здесь, он жив. В груди сжимаясь
Стучало сердце в пылу чувств.
Сквозь ад кромешный пробираясь,
Я знала, чем за жизнь плачу.
В углу под досками сгорая
Хрипело тело и звалО
Со стоном взор не открывая
Меня искало и ждалО.
-Я здесь, я рядом, я с тобой.
Ты мой спаситель незабвенный,
Что вновь пожертвовал собой
Сгорая, точно ворог пленный.
Но нет, судьба, тебе со мной
Не потягаться в час беды.
Довольно глупости людской,
Что бы еще смеялась ты.
Я протянула свои руки
И отступил жар от него.
Очнулось сердце, спя в разлуке,
Желая только одного -
Забрать из проклятого пекла,
От горстки страждущих людей,
От жизни, что в изгнанье блекла
Под мраком низменных страстей.
О, благодатная природа,
Ты возвратила силы мне
И знанья умершего рода
Заклятьем брошенным извне.
И опустившись на колени,
Припав к истерзанной груди,
Я пронесла нас, точно тени
Сквозь мрак, мерцавший на пути.
И пусть народ всплакнет от счастья.
Что смерти предал не таясь.
Я не пошлю на них ненастья,
Чтоб утолить месть, возродясь.
-Мой милый друг с тобой отныне
Мы будем счастливы вдвоем,
Под сводом замка в дивном мире
Жизнь бесконечную пройдем.
Очнулся он в моих объятьях,
От слез, что капали из глаз.
Сбылись цыганские проклятья,
Соединяя души в нас.
С тех пор прошло немало лет,
Снега сменялись жарким зноем,
Мы пронесли любви рассвет
Сквозь ночи страсти под луною.
И гнали мысли злые прочь,
В любви сливаясь воедино.
И в срок положенный не дочь
Я родила ему, но сына.