Вчера увидел воробья, слетевшего с карниза. Он, не боясь меня, стал опускаться ниже.
Запрыгнул на крыльцо и, глядя мне в лицо, стал крошки там клевать. Везде насыпал корм ему
и он был рад всему, потом стал засыпать. Воды поставил в блюдце я,стал пить, косясь лишь на меня, но подпуская ближе.
Соседа раньше я не видел, но знаю точно, что обидел, когда стрелял в родителей его. Когда в охотничьем азарте, иль как спортсмен на старте - не видел ничего.
Не из ружья стрелял,всего лишь из воздушки,но метя в тело,попадал все в "молоко"
Стрелял и мазал,мазал,но стрелял,листву сбивая,слишком воробьи сидели высоко.
И пулька вскользь потом задела частичку маленького тела и пух, кружась, как лист к земле слетел. Они, чирикая, взлетели и на антенну сели, а я стрелял, стрелял. Вновь улетели. Какое счастье – не задел…
Сегодня тот же воробей, пусть робко в будку залетел. Я внутрь зашел, он улетел, но на крыльцо подсел. Да не один, птенец второй, кружил над ним. Уселся рядом:чик-чирик.На этот радостный мотив вернуло эхо из вчера вдруг скорбным стоном – не убей довольно жуткий лейтмотив...
Сейчас в вагончике они, в них беспокойства нет. Но почему они одни? Не знаю я ответ…
Где их родители сейчас? И живы ли они? И вдруг, не ровен час - убиты, пульки – то,- мои…
Летают молодые брат с сестрой на улицу и в дом, лишь щебеча порой. Мол, дверь открой.
Простили- рад, но в горле ком…
Вагончик вскоре увезут, постройки все снесут...мне птичек тех поймать и взять домой?
Оставить здесь одних, но смогут ли они прожить зимы все дни? Иль полетят за мной?...19-20 10 2003г.