Зачем мы делаем с тобой
До слёз обидную ошибку,
Ребёнок мой, глупёнок мой,
Моя незолотая рыбка?
Неужто же себя ломать
Тебе приходится сурово,
Признавшись, что родная мать
Достойна ласкового слова?
Неужто покривить душой
Против души себя заставишь,
Признавшись, что отец родной
Защитник верный и товарищ?
Вся наша жизнь перед тобой,
Как говорится, на ладони.
Пусть в море фактов память тонет,
Но ты у моря всё ж постой!
Ни на день не сложив с себя
Ни материнства, ни отцовства,
Не обрекали на сиротство,
В проблемы личные уйдя.
Была ль когда ты голодна?
Была ль когда ты беспризорна?
Крутились белочкой проворной
С рассвета до заката дня.
Тебя учили выживать
И помогли дойти до цели.
Мы всё отдали, что сумели,
Лишь не успели жизнь отдать.
Хоть одного, с кем жизнь свела
Тебя, мы выгнали из дома?
Порой давясь обиды комом,
Не вмешивались. – Жизнь твоя.
Так что же ты на этот раз,
Из фразы выдернув крапиву,
Её обидой окропила
И культивировать взялась?
Поверь, так горько от тебя
Принять упрёк несправедливый
И быть исхлёстанным крапивой
Острастки для, острастки для…
И впечатленье таково,
Что ты обидеться мечтала,
Отдать швартовы у причала,
Но только знать бы, для чего?
И мы молчим, и ты молчишь.
Обиды клякса шире, шире…
Образовавшаяся тишь
Нелепейшая в целом мире.