Залепила зима мне снежком в подворотне.
Ошалевшая птица разбила стекло...
Лютовала пурга и носилась, как сводня
по дворам и заулкам, из села да в село.
Накликала беду на головушку буйную.
Говорила ведь мать: "Не ходи в Хутора..."
Не послушал ее, взял собачку послушную,
да на лыжах по полю под песье "Ура!"
Все на свете забыл, все советы бывалые:
не к добру, коли птица в окно залетит...
Что в природе всегда жди большое от малого,
отмахнулся, забыл - что теперь говорить!?
Не забыл лишь ее - хуторянку пригожую.
Эх, плясунья была, замирал разом круг!
...А метель все мела (да добро бы порошею),
с ног сбивала порой - не поднимешься вдруг!
И собачка пропала - такая оказия!
"Где земля, а где небо? Где старый посад..."
Да еще, словно бред: "Где Европа и Азия?" -
Распалялся учитель, а вслед депутат.
И Борис Николаевич в шубе белой
и в валенках
головою качал: "Я тебе говорил..."
... А метель все мела по заимкам-закраинкам,
по вчерашнему дню, по всему, что любил.