Он о чувствах писал, низвергая поток на страницы.
Междометья вставлял, чтоб сильнее эффект передать.
Вздохи – Ахи! Томление –Охи! Ресницы
чуть дрожат…Эх! на лист покатилась слеза.
Он писал, несмотря ни на что, вопреки и согласно.
Строчки беглою вязью вслед мыслям неслись.
Он – поэт, упрекать его в чем-то, поверьте, напрасно.
Для поэта писать это значит, практически, жить.
И ни в чьих не нуждался он больше советах.
Карандаш и бумага - поэта заветный удел,
Он попробовал рондо, канцоны, сонеты,
Рубаи, хокку, танка... и что-то еще не успел.
Вот в полуночный час он не спит, чувства он излагает,
То хореем, то ямбом в строфе он ровняет слова.
Вздохи – Ахи! Томление –Охи! Кто знает,
Вдруг шедевр к утру выйдет из под пера.
В подразделе «любовь» он стихи публикует,
Нам на суд, принося свой «божественный дар».
Погрустит он немного, чуть-чуть потоскует,
Ожидая рецензий от нас гонорар.
Мы прочтем, несмотря ни на что, вопреки и согласно.
Эх! Почувствуем место, где лист оросила слеза.
Упрекать мы поэта не будем , поверьте, напрасно,
Промолчим и о том, что шедевр этот - все ерунда.
Да, поэт оказался не признан , не принят, не понят,
Но за это мы с вами не будем поэта судить,
Карандаш и бумага любое желанье исполнят,
Для поэта писать это значит, практически, жить.