И тогда, из грядущего века
Неззнакомого человека,
Пусть посмотрят дерзко глаза,
И он мне, отлетевшей тени,
Даст охапку мокрой сирени,
В час, когда эта минет гроза.
А. Ахматова
«Поэма без героя»
И кружево стихов, не потускневших,
В тех книгах, о которых я мечтала,
О женщине, так рано овдовевшей,
Изысканно- красивой, я читала.
Она тиха, горда,
Абрис змеиный.
Подчеркнутая строгость светлых глаз.
Набором редких слов,
Русалочьим изгибом,
Пред нами лёгкой тенью пронеслась.
А этот профиль, шея, волос черный,
И гибкость, доходящая до дрожи.
И тогда, из грядущего века
Неззнакомого человека,
Пусть посмотрят дерзко глаза,
И он мне, отлетевшей тени,
Даст охапку мокрой сирени,
В час, когда эта минет гроза.
А. Ахматова
«Поэма без героя»
И кружево стихов, не потускневших,
В тех книгах, о которых я мечтала,
О женщине, так рано овдовевшей,
Изысканно- красивой, я читала.
Она тиха, горда,
Абрис змеиный.
Подчеркнутая строгость светлых глаз.
Набором редких слов,
Русалочьим изгибом,
Пред нами лёгкой тенью пронеслась.
А этот профиль, шея, волос черный,
И гибкость, доходящая до дрожи.
Рисунок Модильяни нам в подарок,
Египетских царевен смуглость кожи.
Ты бросила ему в окно букет багряный,
То было знаком, ты его ждала.
Ты- донна Анна, он- безвестный гений,
В Париже музою художнику была.
Промчались годы, ты стихи писала,
Учила наизусть, бумагу жгла.
И «Реквием», как Моцарт написала,
И жизнь свою- одна прошла.
Фонтанный дом,»Поэма без героя»,
И мокрая сирень в конце…
Еще родишься ты,
Поэт и мальчик- гений!
В том Шереметевском дворце.
Египетских царевен смуглость кожи.
Ты бросила ему в окно букет багряный,
То было знаком, ты его ждала.
Ты- донна Анна, он- безвестный гений,
В Париже музою художнику была.
Промчались годы, ты стихи писала,
Учила наизусть, бумагу жгла.
И «Реквием», как Моцарт написала,
И жизнь свою- одна прошла.
Фонтанный дом,»Поэма без героя»,
И мокрая сирень в конце…
Еще родишься ты,
Поэт и мальчик- гений!
В том Шереметевском дворце.