За дар мой сладкий, дар мой горький,
что мне дарован однова,
за все, клокочущие в горле
простые вечные слова,
за боль, что прячется под кожей,
за то, что жив в таком аду,
я поцелую руку, Боже,
но на колени не паду.
Над лабиринтом старых кровель,
когда я с миром говорю,
я, признаюсь, порою вровень
с тобой кощунственно парю.
13 сентября 1999