ЦАРЬ, ЦАРИЦА И ЗАРЯ
ЧАСТЬ ВТОРАЯ
Благоденствует всё царство,
Процветает Государство!
Царь с любимою женой
Правят праведно страной.
Жизнь сложилась их прекрасно,
Тёмным силам не подвластна.
Вот царица сына ждёт
И ему рубашки шьёт.
По утрам царица Роза
В саду ходит под берёзой.
О себе даёт знать плод,
Всё толкается в живот.
Ну а Зорька появляясь,
С солнцем утренним сливаясь,
За ней каждый день следит,
Греет, нежит, веселит!
Только братьям двум не в радость,
Норовят подстроить пакость,
Зависть к сердцу подкралась,
Злость вскипела, разлилась.
Да и злятся братьев дочки
«Понадулись» словно бочки,
Тайком стали замышлять,
Как бы Розу им убрать?
Взяли в свой союз врага –
Ведьму с именем Мага.
Рассказали всё как есть,
Про задуманную месть.
Ей подали подношенье,
Взяв от ведьмы заверенье:
«Втайне замыслы держать,
Порчу сильную наслать,
Поскорее зло свершить,
Двум влюблённым жизнь разбить,
Разлучить их навсегда.
Пусть в семью придёт беда!»
Ведьма зло творить согласна,
Ко всем напастям причастна.
В связях с нечестью Мага,
В колдовских делах лиха!
Травы быстро собирает,
Дурман крепкий напускает:
На Царя и на царицу,
И на Зореньку-Зарницу...
Вдруг седою пеленой
И дурманной беленой
Покрывается всё царство,
Золотое государство…
Повалились в раз несчастья,
Чему рады только братья.
В ход пустили хитрость, ложь,
В словах правды не найдёшь.
Козни строить продолжают,
В кувшин зелье подливают,
Подают его в вине
На стол мужу и жене.
Стало холодом нести,
По ночам царя трясти.
Ему дома всё неймётся,
В светлом замке не живётся,
Стал он вскоре на войну
Собирать свою страну.
Одним царь обеспокоен,
На войне он просто воин,
А царица ждёт дитя,
Вдруг родится сирота?»
Царь двух братьев приглашает,
На них царство оставляет
И голубушку жену.
Сам уходит на войну.
До безумья рады братья,
Что сбываются проклятья,
И они – опекуны
Государевой жены!
Трон уже почти в руках,
Представляется в глазах:
Как два брата восседают
И всем царством управляют,
Приглашая королей,
Женихов для дочерей…
Лишь царице всё равно,
Она сына ждёт давно.
Этим бредит и живёт,
Для неё и день, как год…
Как печально длится время.
В ожиданье тяжко бремя,
Царь послания не шлёт,
Безразличие гнетёт…
Но известий ждать напрасно:
Отцы с дочками негласно
Не пускают к ней гостей,
Не доносят всех вестей.
Настал Розе час родить,
Жизнь младенцу подарить.
Зовут братья повитуху,
Одинокую старуху.
К спальне Розы у дверей
Своих ставят дочерей.
И теперь никто не знает,
Что царица двух рожает
Распрекрасных малышей,
Близнецов, двух сыновей!
Только бабка повитуха
Очень мудрая старуха,
Одного, как приняла,
Дитя сёстрам отдала.
Держит на руках другого,
Слышит голос брата злого,
Тот с волненьем говорит,
Ужас, сделать, что велит!
«Обними младенца, дочка,
Да наследного сыночка,
Так, чтоб он не смог кричать,
Перестал совсем дышать».
Повитухе жутко стало –
«Вот так времечко настало,
Никого не пощадят
И младенца умертвят…»
Прячет бабка тут второго,
Ей ребёнка дорогого,
Уложила средь вещей,
Среди старых простыней.
Себя тайно утешает
Для чего так поступает:
«Знает это только Бог,
Мне уйти бы Он помог.
Спрячу ото всех младенца,
Успокою своё сердце,
Жизнь ему я сохраню,
Отцу, матери верну…»
Слышит – две сестры голосят,
Словно милостыню просят:
«Помогите, люди, нам!
Уж не верим мы глазам!
Но ребёнок царский мёртв,
Он холодный, словно лёд!»
Во дворце переполох:
«Наказал царицу Бог,
Придавила ведь младенца,
У него не бьётся сердце!
Нет наследника-сынка,
Придушила, как щенка!
И за ним закрыла дверь,
Не как мать, а словно зверь.
Развалилась, не рыдает,
Преспокойно отдыхает!»
Так клевещут на царицу
Две коварные сестрицы.
Обман скрашен злой слезой,
Ложь разносится роднёй.
А царица без сознанья
В ночь, изведавши страданья,
Ничего не знает ведь,
Про злодейство страшных ведьм.
Но когда она очнулась,
Да к кроватке повернулась,
Содрогнулась всей душой,
От беды такой большой!
Роза слёзы горько льёт,
Сына ищет и зовёт:
«Почему его нет рядом?»
Тут старушка с тусклым взглядом
Отвернулась и молчит,
В глаза Розе не глядит.
Повитуха заспешила,
Узелок с тряпьём схватила
И давай скорей бежать,
Чтоб никто не смел отнять
У неё дитя второго,
Да Царевича живого.
Так она его спасла,
В дом младенца забрала,
От волненья стала плакать,
За поступок: «охать», «ахать».
«Грех на мне лежит большой.
Потеряла мать покой,
Горько плачет за сыночком,
А он здесь лежит «комочком».
Тайну я должна хранить,
Малыша кормить, растить,
Пока Царь наш не вернётся,
Сам во всём не разберётся…»
Ну, а первенца ребёнка
Оба брата, как котёнка
Унесли подальше в сад
И зарыли словно «клад»
Возле речки, под берёзой,
Где ждала младенца Роза.
Мало кто в том месте был,
Даже царь о нём забыл.
Рассуждают хладнокровно:
«Схоронили мы достойно
Там, где сына мать ждала,
Земля тельце приняла».
Своё зверство ведь скрывают,
В грехе Розу обвиняют,
Суда Бога не боясь,
Всё святое бросив в грязь.
Успокоившись во зле,
Что придали плод земле,
Братья во дворец вернулись,
Даже глазом не моргнули,
Без смущенья легли спать,
Им то не о чем страдать...
Рано Зоренька выходит,
Вся горит, очами водит,
Вмиг к берёзоньке летит,
Спасти мальчика спешит.
Землю рыхлую вскрывает,
Корень гибкий убирает,
Поднимает малыша,
В ротик маленький дыша.
На грудь быстро нажимает,
Сердце биться заставляет,
Протирает лоб слезой,
Чудотворною росой.
Закричал малыш! Вздохнул!
И вдруг крыльями порхнул.
Улыбается ребёнок –
Лучезарный Ангелёнок.
Дитя держит ветерок,
Переносит на лужок,
Где уже святой водой
И целебною травой
Его Фея окропляет,
Ему глазки протирает,
Кормит манною небес.
С добрых рук младенец ест.
Затем Зоренька-краса,
Поднимает в небеса
Сына Розы Ангелёнка,
Долгожданного ребёнка.
В мир блаженства отпускает
В тайны неба посвящает.
Двери настежь во дворец
Сам открыл ему Творец,
Потому что Розу Он
Посадил любя на трон,
Предпочёл среди людей,
Подарил двух сыновей,
Но послал в любви страданья,
Чтоб подвергнуть испытаньям.
За огромные труды,
Он, как золото с руды,
Самых лучших выбирает
В ком любовь живёт, сияет.
Открывает им завес
Голубых своих небес,
Где нет зависти, вражды,
Где нет горя и нужды,
Где дух Счастья обитает,
Все желанья исполняет,
Дарит радость и цветы
Светло-розовой мечты…
Пока Роза безутешна,
Не поймёт: «Да в чём я грешна?
Почему все презирают,
За спиной корят, ругают?»
От бесстыдной лжи такой,
Она стала вся седой…
Сёстры и отцы-«герои»,
Клеветой могилу роя,
Пишут каверзный донос:
«Царь, ответь нам на вопрос?
Как нам быть: с женою Вашей?
Заварилась просто «каша»:
Когда сына родила,
Роза вдруг с ума сошла.
Дитя сразу удушила,
Жизни первенца лишила,
Всю на вас сложив вину,
Мол, забыли вы жену.
А теперь довольной ходит
В заблужденье людей вводит,
Не желает с вами жить
И собралась уходить…»
Весть дошла к Царю плохая.
Правды он, совсем не зная,
Духом пал, от горя пьёт,
И ответ царице шлёт.
«Как любил тебя я, Роза,
Вот сейчас роняю слёзы…
Где ж прекрасная любовь?
В моём сердце стынет кровь.
Сына ты мне погубила,
Света белого лишила!
Не могу я быть судьёй.
Не вернусь теперь домой.
Отдаю тебе я царство,
Всё большое государство.
Об одном прошу тебя,
Чтоб исполнила любя,
Благодарственный наказ,
О чём думал я не раз.
«Двух сестриц не обижай,
Их отцам коней отдай
И заморских жеребцов,
И ключи от всех дворцов.
Верной службой их я тронут,
Знаю, что они помогут
Тебе счастье обрести.
Ты ж меня за всё прости.
Помни, Розочка моя,
Ты, как алая Заря…
Будет светлый образ твой,
Стоять вечно предо мной.
А любовь в жестоком мире
Будет жить поэмой в лире,
Донесёт народу быль,
Как твой царь тебя любил!
Прощай, милая царица,
Моя зоренька-певица!»
Братья царский ждут ответ…
Получив большой пакет,
Они тайно его вскрыли,
Правду ото всех сокрыли…
Усмехнулись, всё прочтя:
«Царь, как малое дитя,
Вновь поверил небылице.
Отомстили мы царице!
Вот теперь пускай она
Поживёт совсем одна,
Без Царя и прежней славы.
На неё нашли управу.
По другому запоёт!
От тоски сухой умрёт!»
Пишут две сестры посланье,
Приговор и наказанье,
Вроде б, Царь сам написал
И жене своей прислал.
А в посланье под диктовку,
С дерзкой прыткостью, сноровкой
Ложь и месть легла пером,
Что не вырежешь ножом.
Вот какой там дан ответ:
«Розе я даю запрет
Быть царицей, править царством,
Величайшим государством!
Её с трона уберите,
С глаз долой быстрей гоните!
Уведите в тёмный лес,
В дебри, где блуждает Бес.
Язык вырвете у ней
И немедленно! Скорей!
Роза долго сладко пела,
Я хочу, чтоб онемела!»
Плачет горестно царица,
Клевета быстрее птицы
С уст летит до всех ушей.
Слово, знай, не воробей,
Вылетит и не догонишь,
Рты ведь людям не закроешь.
Кто, зло, делая, кричит,
Несомненно, победит.
Правду «с кривдою» смешает,
Жизнь несчастному сломает,
Понастроит много бед,
Оставляя грязный след.
Вот попробуй тут отмойся,
Всех людей коварных бойся,
Ведь доверчивый народ
Обман сразу не поймёт.
Так свершилось злое дело
И царица не сумела
Ничего поделать здесь,
Раз дворец поднялся весь
Против Розы, за Царя,
Изгоняя со двора.
Ей срубили с дуба крест,
На верёвке тащат в лес.
Защитить никто не смеет.
Стража-то, не сожалеет,
Что, не ведая, творит:
Приготовиться велит.
Роза просит пощадить,
Умоляет отпустить,
Говорит врагам наивно:
Неужели же не видно,
Не нужны мне ведь богатства,
Ни казна, ни земли царства,
Всё оставлю: трон, дворец.
Вы поймите, наконец!»
Но бесчувственны два брата,
Сострадание утратив,
Довели всё до конца.
Чёрствость въелась в два лица.
Розу бедную немую,
Повели с утра босую,
Далеко в дремучий лес
Там приставили к ней крест,
Руки, ноги, повязали,
Все одежды изорвали:
Поскорее, мол, умрёт,
«Холод-голод пусть добьёт…»
В тот же день и пир большой
Братья с алчною роднёй,
С дерзновением справляют,
Должности распределяют,
Да грызутся, делят власть,
В глазах ненависть и страсть!
Старший брат стал Генералом,
Рад, что всё досталось даром:
Дворцы, земли и казна,
Вся богатая страна!
Свою дочку генерал,
Ненасытный злой шакал,
Тоже чином удостоил,
При дворе сидеть пристроил,
Дал «в советницах» ходить,
За мирянами следить…
И пошли к ней мастера,
Чей талант и чья рука
Может красоту творить,
Строить, резать и лепить,
Рисовать и шить одежды,
Не исчезла ведь надежда
После смуты лучше жить,
Снова царство возродить…
Дочка Тага тем довольна.
Ей теперь всё делать вольно:
Бить людей и унижать.
Всех до нитки обдирать.
Кто посмеет ей перечить?
Отец рядом – всем на плечи
Взвалит тяжелейший воз,
Чтоб строптивый не донёс,
Сломлен был, пал на колени
От морального давленья.
Стал послушным, как ребёнок,
Боязливым, как ягнёнок.
Тот, кто бунт поднять хотел,
Становился не у дел,
Таких пищи, средств лишали
И из царства изгоняли.
Избивали их детей,
Убивали матерей.
Дома руша, разоряли,
Всё имущество сжигали…
Труд поруган мастеров.
Нет, пожалуй, таких слов
Выразить, чтоб возмущенье…
Вот к чему ведёт доверье!
Как «пригреются» злодеи,
Жуткие, как будто змеи
Моментально нападают
И безжалостно «кусают» …
Брат второй, не лыком шит,
Графом стал и он спешит
Прибрать «лакомый кусок»,
В грязном деле знает толк.
Из разграбленного царства
Тянет с недр земли богатства:
Изумруды и алмазы,
И рубины, и топазы,
Серебро, железо, медь,
Золото… Всего не счесть!
Подружился с королями,
Стал вести торги с купцами.
Пошли недра на обмен,
В годы страшных перемен.
Дочь отправил он Найгу
На учение к врагу.
С колдунами познакомил
Замок «Магии» построил.
Рад, что может дочь вредить:
«Значит, сможет «защитить!»
Будет в страхе всех держать,
Неугодных убирать».
Найга-дочь – злодейка, лгунья,
Стала важною колдуньей:
Порчу ветром напускает,
В пищу яды подсыпает,
Совершает «наговоры»,
Хворь людей сгибает вскоре
И становятся они,
Как померкшие огни.
У больных от мук и стресса
К жизни нет уж интереса.
И бредут они все к ней,
Чтоб поправиться скорей.
Ждут от Найги исцеленья,
Не имея подозренья,
Что она нечистой силой
Их здоровье и сгубила.
Для чего? Больной, чтоб шёл
Уши свесив, как осёл.
После жуткого мученья,
Отдавал всё за леченье.
А потом всё повторялось,
Болезнь снова возвращалась.
Так от порчи человек,
Проклиная тяжкий век
Рыдал: «Нет ни в чём просвета,
Дотянуть бы мне до лета,
Потом снова до весны,
Коль болезни не ясны».
Как на привязи больные,
Ходят к Найге, как хмельные.
Ничего не понимают,
Боль на время унимают
И не видят пред собой
Ямы чёрной – гробовой.
Ведьме это всё на руку,
В радость ей людская мука.
Ну, не женщина – гроза!
Ей – что лужа, что слеза.
Нос орлиный как раздует,
Что любого ветром сдует.
Взгляд кощунственный сведёт,
Словно молнией пробьёт!
Если голос свой подаст –
Сможет человек упасть.
Горло ведь огромное,
Скверное, лужённое.
Цепенеют люди сразу,
Закрывая оба глаза.
Но притворщица для вида,
Зло скрывая и обиды
Начинает причитать,
Часто Розу вспоминать.
Сочиняет небылицы,
О Царе и о царице,
И всё светлое чернит.
В сердце злость огнём горит!
Правда – Найгу раздражает,
Верить в ложь ей помогает
Свора подданных людей,
Масло лишь в огонь подлей,
Тогда в пламени огромном
И в злодействе совершённом,
Ничего не разберёшь
И виновных не найдёшь…
*******
Пора вспомнить про царя:
Войско распустил он зря…
Воины домой вернулись,
От бед в царстве ужаснулись,
Что без боя и войны,
Нет прекраснейшей страны!
Что разграблены дворцы,
Что в лохмотьях их отцы
Ходят, просят подаянье,
Что у жён на пропитанье
Не осталось ничего
От нажитого всего!
Детей много умирает.
Сирот голод заставляет
В лес ближайший уходить
И отшельниками жить!
Царь об этом-то не знает,
С горя сам себя терзает,
До сознанья не «дошло»
Куда «ветром занесло».
Где скиталец пребывает,
Этим Бог располагает,
Доли лучшей Царь не ждёт,
Его сердце просто лёд…
Роза тоже настрадалась,
С белым светом попрощалась,
Тут Заря её нашла
И на ноги подняла.
Дала Ангелу цветок:
«Исцеляй людей, сынок,
Спеши к матери своей,
Обними её скорей!»
Сколько радости то было,
Как водою горесть смыло.
Раны Ангел-сын цветком,
Лечит матери. Потом
Росой мягкой протирает,
Рубцы следом исчезают,
Затянулись на глазах,
Роза в радостных слезах,
Обнимает Ангелёнка,
Небом данного ребёнка.
Фея Лета к ним сошла,
Дом цветочный отдала:
Он весь в розах, лепестках,
Навес в пальмовых ветвях,
Растут рядышком берёзы,
Чуть вдали пасутся козы.
Поле с золотой пшеницей,
В зёрнах крупных вниз клонится.
Пора колос убирать
И снопы уже вязать.
Дело спорится, и Фея,
Розу с Ангелом лелея,
Урожай снять помогла,
Ягод много собрала.
Запас сделала им пищи,
Чтоб хватило даже нищим,
Добрым людям что подать,
На одежду обменять.
Птицы звонкие поют,
Розу тоже петь зовут.
Но молчит немая Роза
И под стройною берёзой
Мастерит с цветов ковёр:
Где дворец вошёл в узор,
Сад чудесный лёг, Зарница
И на троне Царь с царицей…
*******
А старуха повитуха,
Укрепившись силой духа,
Живёт с Мирдом – сыном Розы,
Ночью льёт украдкой слёзы.
Вырастила молодца,
Он не знает мать, отца.
Прирождённый Мирд художник,
А для дела и сапожник,
Чтобы как-то прокормиться
Ремеслу он научился.
Сапоги чудесно шьёт
И идёт к нему народ!
Слава быстро разошлась,
К братьям, сёстрам добралась,
Что нет лучше тех сапожек
И удобнее для ножек,
Мирд, которые сам сшил,
Бедным людям подарил.
Генерал с коварной дочкой
Мирда вызвали вдруг срочно.
Устремляя гневный взгляд,
Ему властно говорят:
«Как посмел ты в царстве нашем
Не считаться с властью даже?
Лучше царской обувь шить,
Слугам отдавать носить?!
Ты дерзишь или смеёшься?
Безрассудно, «друг», берёшься
Рабам нашим угодить.
Все должны в лаптях ходить!
С часа этого и впредь
Будешь под замком сидеть,
Обувь шить всю по заказу,
Лишь по нашему приказу!»
Мирд чуть было возмутился,
Но страж тут же навалился,
Руки юноше скрутил
И на цепи посадил.
Утром только выпускают,
Прогуляться разрешают
Ему в сохнущем саду,
Да под стражей, на виду.
Каждый раз с ветвей берёзы
Капают на землю слёзы…
Тихий стон и ветра ропот
Вдруг доносят чей-то шёпот.
Слышен Мирду голосок:
«Я люблю тебя, сынок!»
Ночью он под впечатленьем,
Под особым вдохновеньем,
Пишет женщин портрет,
Той, которой краше нет:
Она в снах к нему приходит,
По местам прекрасным водит,
Дом покажет весь в цветах,
Сад в диковинных плодах,
А его зовёт сыночком
И знакомит с Ангелочком…
Мирд задумался над этим.
От старушки ждёт совета.
Та ж боится что сказать,
Сны не хочет разгадать.
«Тайный образ – наважденье,
Может свыше помышленье?
Знак возможно так дают?
Разобраться надо тут…»
Пока думал он о том,
Скучен стал и сад, и дом.
Мирд собрался убежать,
Чтобы жизни суть понять.
*******
Но пора к Царю вернутся –
Ему горести даются,
Он конечно позабыл,
Что царём когда-то был.
Долго он ходил по свету,
Не одно минуло лето.
От тоски почти ослеп,
В полутьме набрёл на склеп.
В нём прилёг… И содрогнулся,
В миг от шума он очнулся.
Голоса кругом кричат:
«Возвратился Царь назад!
Наконец тебя дождались!
Сколько горя нахлебались!
Давно прячемся в лесах,
И в заброшенных местах.
В древних склепах ночлег ищем –
Кто бездомен и обчищен».
Молва быстро разбежалась,
Толпа бурная собралась,
Все с дубинками идут,
На руках Царя несут.
Во дворец обоим братьям
Посылаются проклятья!
Генерал и Граф, и сёстры
Снова вместе – хитры «монстры»:
Ковры к трону расстилают,
Государя поджидают.
И двуличный старший брат,
Восклицая, как он рад,
Упал тут же к Царю в ноги
У дворцового порога.
Стал он громко причитать,
Толпу в бедах обвинять:
«Долгожданный! Наш родной!
Возвратился Царь домой!
Сколько лет тебя мы ждали,
Всюду по земле искали,
Подключая королей,
Да заморских всех царей!
Всё на поиски отдали!
Не жалели, не считали
Сколько тратили с казны,
С недр, запасов всей страны.
Твой народ предал нас сразу.
Эти трусы быстро, разом
Разбежались, кто куда,
Где жить можно без труда!
Как запасы промотали,
Нищими от лени стали,
К нам с угрозами пришли –
Ловкий способ ведь нашли!
Хотят с нами рассчитаться,
До богатств твоих добраться.
А потом тебя убрать!
От бродяг что можно ждать?»
Граф притворно вытер слёзы:
«Первой, Царь, сбежала Роза!
Знай, что зря толпа орёт,
Пусть им дочь закроет рот!
Найга, выйди! Покажи,
Силой магии сдержи
Этих грязных дикарей,
Да завистливых людей!»
Найга мантию одела,
Раздуваясь зашипела:
«Отступитесь от дворца,
Коль не хочет в мертвеца
Из вас кто-то превратиться,
На углях воспламениться!
Уничтожить смогу всех,
На строптивых ляжет грех»!
Тут же бросила им в ноги
Хромым, нищим и убогим,
Раскалённые угли:
«Ну, давай, теперь пошли!
Кто сил Высших не боится?!
Кто желает здесь сразиться?!
Жду такого храбреца
И безумного «борца»!»
Найга меч свой колдовской
Возвела над головой
И кричит: «О, Зла Владыка!
Всемогущий и великий!
Стань сейчас защитой мне!
Пусть враги сгорят в огне!»
Гром свирепо прогремел,
Небосвод весь потемнел,
Град посыпал чёрным камнем,
В толпе крики, слова брани
Каждый, кто куда бежит.
Кровь с пробитых ран струит!
Братья под руки слепца
Проводили до дворца,
И на трон Царя сажают,
Неприязнь к нему скрывают.
Угождают как и прежде,
У лукавых есть надежда
Возле трона вновь стоять:
Царь поверит, мол, опять!
«Не причастны! – взвыли братья,
– В годы смуты и безвластья –
За грабёж большой страны,
Улик нет – так нет вины!»
…Ропот масс, как ветра пыль,
В пересказах стёрта быль…
Кто докажет? Четверть века
Ведь прошло? Для человека
Как подарок каждый день,
Если стал похож на тень…
Многих нет уже в живых,
Самых умных молодых.
Бедность стариков сломила,
Преждевременно скосила.
Смерть гуляет по земле
И безумствует во зле…
А иные хоть и знают,
Правду-матушку скрывают:
Ну, зачем лезть в дебри власти,
Где интриги, склоки, страсти?
Деньги есть – так тот силён,
На земле таков закон.
Победит ведь «золотой»!
Человечек подкупной
Перескажет всё иначе
За монеты. Он на сдачи
Будет делать что угодно,
Продаваться стало модно,
Раз вельмож и их дворы
Охраняют все воры….
Царя в бархат, шёлк одели,
Мерку снять ступни велели
Для шитья златых сапог.
Мирд присел у царских ног.
Он вдруг вздрогнул от того:
Царь похож-то на него
Лицом, в кудрях головой,
Ростом и в размер ногой.
Странно это совпаденье,
Да к тому ж, на удивленье
Прикоснувшись, Царь привстал?»
Кудри Мирду потрепал.
Сам незрячий, рукой водит
По лицу и Мирда просит,
Отвести в любимый сад:
«Подышать там буду рад.
Ствол хочу обнять берёзы,
Встретить Зорьку, вспомнить Розу,
По аллеям побродить,
С ветерком поговорить...»
Тага злобно посмотрела:
«Тут нечисто будет дело.
Царь с сапожником задружат,
Мирд, поди, ему послужит
Так, что нас он уберёт,
А поможет в том народ.
Надо вовремя вмешаться,
С этим быстро разобраться.
До чего же Мирд похож
На царя, что даже дрожь
От испуга пробирает.
Хорошо, что царь не знает
Того сходства до конца
И не видит молодца…»
Царь сапожника за руки
Взял, сказал: «Я слышу звуки.
Выйти нас к реке зовут.
Птицы звонко там поют».
Подошли они к берёзе.
Запахи от красной розы
Обволакивают сад,
Вея нежный аромат.
А волшебница Заря
Лечит душеньку царя.
И украдкой сладко шепчет:
«С Мирдом будет тебе легче,
Подзабыть про слепоту,
Стойко выдержать беду.
Береги его от всех,
А особенно от тех,
Кто умеет «строить козни»,
Отгони, пока не поздно,
Сестёр, братьев от себя.
Я могу сказать любя –
Им не верь ты, никому,
Даже слову одному.
Не могу открыть все тайны…
Должен ты узнать случайно
Слуг враждебные дела.
Как же носит их земля?!
Примешь вскоре сам решенье,
Выйти как из положенья,
Ты в которое попал,
Пока братьям доверял».
Сёстры новый план готовят:
«Мирда как с Царём рассорить,
Иль послать его туда,
Где исчезнет навсегда».
Привлекают королей,
Для насмешливых затей.
«В честь Царя пусть пир даётся!
Да сапожки к балу шьются,
По особому заказу,
Да по нашему приказу!»
Мирду образец несут,
Тех сапог, что носит шут.
Строго-настрого велят:
«Пусть бубенчики висят
Сбоку, спереди и сзади.
С самых ядовитых гадов,
Пасти жуткие пришей.
Заказ сделай с кожи змей!»
Мирд пока не понимает:
«Для чего шить заставляют
Сапоги с таким сюрпризом,
К карнавалу для маркизов,
А возможно для шута?
…Но и это не беда.
Зачем попусту гадать?
Приказ надо выполнять».
В полночь царский пир начался,
Где весь знатный род собрался:
Князья, графы, короли,
Чужеземные послы.
Царю тосты все возносят,
Речи льстиво произносят,
С нетерпеньем бала ждут,
Смотрят как Царя ведут.
Колокольчики звенят,
На ногах колючий взгляд
От змей разных всех пугает.
Только Царь о том – не знает!
Залпом деспотичный смех,
Дал иронии успех:
«Кто так выставил слепого?
Лучше б вывели босого,
Чем в змеиных сапогах,
С бубенцами на ногах!
Где ненавистный сапожник?
Дерзкий, каверзный негодник!
Его надо наказать
С царства этого изгнать!
Пусть идёт по белу свету,
Если же к концу он лета
Не найдёт Царю лекарство,
Попадёт он к Маге в рабство.
Покажите нам его,
Чтобы знали все в лицо
Лицемера-шутника.
Как могла его рука
Шить такое, насмехаться,
С царским гербом не считаться?
Задержать!» И в сей же миг
На мгновенье зал притих.
Вышел Мирд к гостям смущаясь,
Перед всеми извиняясь.
Точно копия царя,
В оправданье говоря:
«Я не думал измываться,
Надо в этом разобраться.
Заказ выполнил я в срок,
Не пойму упрёков толк?»
Но вельможи зло гудят,
Мирду грозно говорят:
«Есть за лесом сад чудесный,
Мало он кому известный.
Там живёт сам Ангел Света,
С распрекрасной Феей Лета,
Исцеляя всех больных,
Хромоногих и слепых.
Поспеши в тот сад и лес,
Где невидимо чудес.
Раздобудь цветок волшебный,
Чтобы свойством он целебным
Излечил Царя слепого,
Тем спасёшь себя – шального».
Как узнала повитуха
То, что с Мирдом очень плохо
Поступили во дворце,
Побледнела вся в лице.
«Погубить его собрались,
Хитро как к нему подкрались.
Надо юношу спасать,
Пора тайну рассказать».
В путь старушка отправляет
Мирда, сумку заполняет,
Кладёт женщины портрет,
Той, которой краше нет.
Говорит она ему:
«В образе ответ к всему.
Это матушка твоя,
Да, наверно, померла
От страданий и мучений
После тайного рожденья
Тебя, сына близнеца,
Ты похож, Мирд, на отца.
Брата твоего сгубили,
Тага с Найгой задушили
В час тот матери родов.
Не найти теперь концов,
Как расправились с певицей,
Твоей матушкой-царицей.
Вот добрались до тебя.
Посылает вновь судьба
Встретить на пути врагов.
Для сраженья будь готов…
Крепко Мирд обнял старушку.
«Подожди, – сказал, – немножко,
Я теперь уверен в том,
Все предстанут пред судом
И получат по заслугам.
Я наполнен силой духа,
Победить коварство, зло.
Время, видимо, пришло…
Я беру с собой портрет,
До конца раскрыть секрет
И с цветком сюда вернуться.
Пусть тогда враги «смеются»,
Когда снова мой отец,
Мир увидит, наконец!»
Мирд идёт – куда не знает,
Горечь сердце жжёт, терзает.
Вот уже дремучий лес,
В чаще меркнет свет небес.
Душу, тьма отягощает
И безмолвием пугает.
Видит он – застрял олень,
В щели, что разбитый пень
После дерева оставил,
И животное заставил
От распухших ран страдать,
Как в ловушке, погибать.
Юноша достал топор
И открыл тугой затвор,
Вызволил дружка из плена
Смазал раны у оленя.
И вздохнув, сказал: «Иди!
Вновь в беду не попади».
Но олень стоит на месте
И копытом бьёт по шесту,
Что лежит у самых ног.
Гортань хрипло давит слог:
«Подними его, пойдём,
Легче будет нам вдвоём
В царство Лета пробираться.
Нужен шест, чтоб опираться
На болотных островках,
Змей отпугивать в кустах».
Удивленный Мирд согласен:
Путь далёк, видать опасен.
Так с оленем он идёт,
Рубит в дебрях сам проход.
Вышли к топкому болоту,
Отдохнуть уже охота,
Но услышали крик, звон.
Это заяц, как в загон,
К серым волкам трём попался
И куда б он ни бросался
Убегать, опасность рядом,
И болото давит смрадом.
Мирд схватил огромный шест,
Стаю Волков гонит в лес,
И по кочкам очень ловко
Быстроногою походкой
К зайцу тут же подоспел
И его спасти успел.
«Ну, беги, косой, в леса!
Пусть другая полоса
С часа этого начнётся,
Жизнь удачей повернётся!»
Но, а заяц лишь дрожит
Мирду тихо говорит:
«Не гони меня домой,
Я хочу пойти с тобой,
Бегать, не боясь по свету,
И увидеть Фею Лета.
Вы же следуйте за мной,
Чтоб болото вас дырой
Тиной здесь не засосало,
Чью-то жизнь не отобрало».
Заяц, прыгая по кочкам,
Устанавливает точки
Безопасного пути,
Чтобы все могли пройти.
Вот и твёрдая земля.
Ползёт чёрная змея,
Яйца утки поглощает,
Дикой птице угрожает.
Выставляет зубы с ядом,
Вмиг – она уже и рядом,
Утка бедная кричит,
А змея одно – шипит.
Мирд змею шестом откинул,
А олень копытом сдвинул
Её в вязкое болото,
Вслед сказав: «Там сможешь что-то,
Из лягушек раздобыть,
Их нетрудно проглотить».
Утка крякает, кивает,
Мирду сразу обещает
Показать волшебный сад,
Где свисает виноград.
Спеют киви, ананасы,
Где медовые запасы
В сотах лакомых лежат,
Пальмы стройные стоят.
Утка в небо тут взлетела,
Мирду следовать велела,
И указывая путь,
Крякать стала: «Не забудь,
Взять в дорогу тростника,
Скоро быстрая река
Все проходы перекроет,
Нужно будет срочно строить
И спустить надёжный плот,
Что по речке поплывёт
И пройдёт чрез ряд порогов,
Где камней опасных много.
Не присев ни на минутку,
Мирд спешит ступать за уткой.
Тростник тащит он, олень,
Заяц – с веточек плетень.
К берегу добрались к ночи.
Все друзья устали очень.
Спать ложатся до утра.
Вот раскрылась чуть заря,
Мирд плот ловко смастерил
И его к воде спустил.
Рассадил на нём друзей
И от берега скорей
Шестом длинным оттолкнулся,
По теченью повернулся.
Поплыл в дальние края.
А мечта, над ним паря,
Ведёт к цели – встретить мать.
Чает крепко Мирд обнять
Женщину с его портрета.
Жизнь готов отдать за это…
Трое суток так минуло.
Плот тут к берегу приткнуло
Там, где речка обмелела.
Утка всем сойти велела.
Здесь на тихом берегу,
В своём замкнутом кругу
Фея Лета пребывает.
По утрам она летает
Над прекрасною Землёй,
И встречается с Зарёй.
Собрано всё воедино.
Юг и север в плодах дивных
Насыщают мир существ,
Всех живущих там, кто есть.
Но скажу я вам, что даром,
По законам, явно старым,
Не даётся сладкий плод,
Пока пот не «прошибёт».
И последние шаги,
Как плохие сапоги,
Ноги быстро натирают,
Даже падать заставляют.
Вот и Мирд пред чудным садом
Вдруг упал. Усталым взглядом
Смотрит в небо голубое
И на солнце золотое
И кричит: «Эй, ге-ге-ге,
Фея Лета, где ты, где?»
Звучит музыка волшебно
Поёт Фея тихо нежно,
Закружилась в облаках
Засияла вся в лучах,
Сошла Радугой на землю.
Мирд увидел эту Фею
Прямо тут, перед собой,
И склонился головой.
Протянул, как другу, руки,
Произнёс: «Какие муки
Испытал я и прошёл,
Прежде чем тебя нашёл».
«Мальчик мой», – сказала Фея,
Утро вечера мудрее,
Ужинай и спать ложись,
От дум грустных устранись.
Завтра всё собой решится.
То, что надо, совершится,
Чем сумею помогу,
И не будешь ты в долгу».
Рассвет сказкой расцветает,
Зорька с Феей рассуждают,
Как им с Мирдом поступить,
От сил вражьих защитить:
«Отпускать назад опасно.
Братья с дочками негласно
Его снова подведут,
В рабство точно продадут».
Ангел дал такой совет:
«Брат я Мирду или нет?
Надо самому идти,
Чтоб его с отцом спасти.
И, притом, цветка нектар,
Данный мне, как Божий дар,
С рук моих даёт леченье.
Вот такое-то стеченье
Обстоятельств, стало б, есть.
Брат пока пусть будет здесь!»
Мирд проснувшись, усмотрел
Вроде б, как двойник летел
С Феей Лета в облаках:
«Иль привиделось в глазах?»
В нос бормочет, не поймёт.
Сонный Мирд к воде идёт.
Но вдруг видит на реке,
На зелёном островке
Стоит девушка-краса,
До пят спущена коса.
Много птиц к ней подлетают
И цветами украшают
Светлый девичий наряд.
А воды зеркальной гладь
Ей кувшинки раскрывает.
Лист, как лодка, подплывает
И красавицу берёт,
К берегам другим несёт.
«Ну и правда – чудеса!»
Мирд протёр опять глаза.
Лицо девушки рисует,
Чувство странное волнует…
Сердце сильно поджимает,
Тоска живо подступает,
И толкает в омут дум,
В голове какой-то шум…
Мирд свой долг сыновний знает,
Сам с собою рассуждает:
«Важно мне цветок достать,
А потом пойду искать
Эту девушку я тоже.
Может кто-то мне поможет
На неведомом пути,
Чтоб преграды обойти?»
Подлетела к нему Фея,
Говорит: «Сказать не смею,
Как любовь свою найдёшь?
Но, наверное, придёшь,
Ты для этого в мой дом.
Всё узнаешь, друг, потом…
Но, а женщину с портрета
Здесь, – сказала Фея Лета,
– С сыном Ангелом живёт.
Много лет ковры плетёт.
На коврах цветы живые.
Листья, травы полевые
Уложились все в узор.
Просто радуется взор.
Сколько сердца и тепла,
Роза делу отдала».
Мирд вошёл в волшебный сад
Цветники ковром лежат.
Ярче всех один сияет,
Дворец золотом играет.
В ковёр вписан царь с царицей,
С распрекрасною Зарницей,
И знакомая страна,
Дорогая сторона.
Мирд воскликнул: «Это чудо!
Нахожу родных повсюду!
Это мой отец и мать!
Я им должен рассказать
Всё, что знаю, до конца:
Как два брата близнеца
В ночь родились роковую,
Как злодеи долю злую
Приготовили семье –
Отцу, маме, брату, мне…»
В дом цветочный на поляне,
Заплетённый весь в лианы,
Мирд взволнованный вошёл,
За работой мать нашёл.
Та букеты составляла
И цветы в горшки сажала,
Подбирая по тонам,
Изумрудным лепесткам.
Он, приветствуя, сказал:
«Как я долго встречи ждал,
Чтоб увидеться с тобой,
С моей матушкой родной!
Вот портрет, он дал мне веру.
Счастлив я и рад без меры!»
Розе с сердцем стало плохо,
Ведь волнений было много,
Еле в чувства привели,
В курс событий всех ввели.
Рассказал сын про отца,
Про несчастного слепца.
И что Ангел, брат-близнец,
Лицом – вылитый отец!»
Вот и вечер наступает,
И закат огнём пылает,
Солнце прячется за лес,
Месяц тоненький полез
В воду, серп свой окунает,
С первой звёздочкой играет.
Мирд идёт опять к реке,
Где на том же островке
Краса девушка стоит
И на гладь воды глядит.
Сбросив светлые одежды,
Входит в речку, косы прежде
Расплела она, плывёт,
Но вода её несёт
Вдруг в большой водоворот!
Крутит девушку и вот
Тянет пагубно на дно,
Ей и вскрикнуть не дано,
Захлебнулась с потрясенья.
Сразу Мирд, без промедленья
Бросился её спасать,
Стал за волосы хватать.
Намотал концы на руку,
А испуганную утку
Просит платье принести,
Косы деве заплести.
Вскоре девушка очнулась,
К рукам Мирда прикоснулась
С благодарностью в речах,
Радость светится в глазах:
«Дочь приёмная я Феи.
Жаль, летать я не умею.
Здесь живу на островках,
Говорю на языках
Птиц, зверей и насекомых.
С ними с детства я знакома.
Получаю их подсказки,
А зовут меня все – Лаской».
Мирд влюблён, но делом связан:
Он помочь Царю обязан.
Думает всё об отце…
В это время, во дворце
Царю Ангел помогает,
Цветком чудным исцеляет
Вмиг отца от слепоты!
Несмотря, что все шуты
Издеваются над ним,
Говорят: «Уйдёшь хромым,
Иль свободу потеряешь!
Ты, дружок, с огнём играешь.
Коль, как вор, сюда пробрался,
Здесь без спроса оказался!»
Царь же с Ангелом не знают,
То, что стражи замышляют:
Мирда обвинить за бунт.
Братья ищут его, ждут.
Слух повсюду распускают,
Пред народом зло ругают:
«Мирд, мол, заговор готовил,
Меж собой вельмож рассорил.
Против батюшки Царя
Он настроил всех мирян.
Будьте с ним поосторожней,
Во дворце бунтарь возможно».
Все подумали, что Ангел
Это Мирд. И Граф заставил
Сеть вокруг установить,
Гостя в путы заманить.
«Схватить!» – братья приказали.
Когда стражники напали,
Ангел живо ускользнул,
Лбами воинов столкнул.
Двух сестриц повёл кругами,
Сам потом под куполами
Словно облачко завис,
Лист березы бросив вниз.
Найга тайну поняла,
Отца в угол отвела,
Говорит ему тревожно:
«Только Ангелу возможно
Беспрепятственно летать,
Нам его не задержать!
Нужен здесь другой подход.
Пусть пока что он живёт,
А я в замке колдовском
С Магой всё решу потом –
Как нам двойника поймать,
Силу Духа «обломать».
Ангел пред отцом явился,
Царь так рад, что исцелился,
Смотрит юноше в глаза,
Еле держится слеза.
Он безмерно благодарен,
Что здоровьем вновь одарен,
Восклицает: «Ангел мой!
Будь всегда, мой друг, со мной!»
Посмотрев на всех серьёзно,
Царь сказал: «Ну, сколько можно
В распри жить, людей судить!
Не пора ль остановить
Эти склоки и интриги!
Изучайте лучше книги,
Чтобы истину понять,
Меня хватит наставлять!
Знайте, юношу я вам,
На расправу не отдам!»
Не сдаются Найга с Тагой,
С беспощадной ведьмой Магой,
Заказали мастерам:
«Сосуд вылить! Чтобы там,
Всюду иглы залегали,
Как штыки внутри стояли.
Крепкий с крышкою замок
Сделать нужно, чтобы мог
Сосуд плотно закрываться.
Ключ же должен всем казаться
Лишь подвеской в ожерелье,
Как простое украшенье».
Заказ сделан к ночи, в срок.
Мага двух птенцов сорок
В сосуд быстро затолкала,
Его к ветке привязала,
Зная, Ангел не заснёт
И на зов птенцов придёт.
Кричат птенчики от боли,
Не дают покоя боле.
Ангел бросился спасать!
«Но как раненых достать?
Внутри острые иголки,
Не помогут и верёвки.
Лишь мой лёгкий, тонкий дух
Залетит в сосуд, как пух».
Волчком Ангел закрутился,
В мотылька он превратился,
Влетел в бронзовый сосуд.
Вмиг какой-то Найга тут
Его крышкой накрывает,
Как в темнице запирает,
Сосуд прячет за столбом
В своём замке колдовском…
Царь встревожен новой вестью:
«Ангел вдруг исчез, к несчастью».
Он собрался уже с ним
Ехать в гости к дорогим:
К Фее Лета, к Зорьке, Ласке,
Но про мать, пока по сказке,
Ангел слова не сказал,
Хочет, чтобы Царь узнал,
Сам страдалицу жену,
Понял всю свою вину,
За поспешные решенья,
Попросил её прощенья!
Да врагов бы наказал,
Из страны своей убрал,
А друзьям открыл границы,
Во дворец вернул царицу.
*******
На другом конце земли,
Тайны кроятся свои:
Заря, Ласка, мать и Фея
Мирда-близнеца, жалея,
Его делом отвлекают,
Всё работой загружают.
Говорят: «Рука мужская,
В саду этом помогая,
Даст нам чуть передохнуть.
Ты подольше здесь побудь».
Убеждают Мирда: «Брат
Возвратится сам назад,
И отец твой с ним прибудет,
Горе-горькое забудет,
В семье радость обретёт
И как прежде заживёт…»
Ждут Царя все с нетерпеньем,
Чтобы он обрёл прозренье,
Понял каверзность судьбы
И суровый ход борьбы.
Ласка с Мирдом вечерами,
Окрылённые мечтами,
Объясняются в любви,
Поют, словно соловьи.
Ранним утром Ласке шмель,
В ухо громко прогудел:
«Слышал – с Ангелом беда
Приключилась…Он всегда
Всех приветствовал крылатых
И подкармливал пернатых.
Но уже, как третий день,
Его взяли ведьмы в плен.»
Тут и филин подлетает,
Ласке о беде вещает:
«Ангел наш совсем пропал:
Я все царства обыскал.
Нет его ни здесь, ни там!
Не пойму, в чём дело, сам».
Ласка взор свой устремила,
Кедр огромный попросила
Сделать с веток кедролёт,
Подготовить перелёт.
Мирда в кедролёт сажает,
Как невеста наставляет:
«Будь со всеми осторожен.
Все враги семьи возможно
Тебя тоже поджидают
И расправиться желают
С тобой, а затем с Царём,
Чтоб никто не знал о том,
Что случилось в прошлом с вами,
Представляют вас врагами!
Я дарю тебе свой перстень,
Он волшебен и чудесен.
Со мной сможешь связь держать,
Всё, что нужно сообщать.
Перстень к уху приложи,
Заклинание скажи:
«Земля, ветер и вода,
Слышу Ласку я всегда!»
Заяц, утка и олень
Мирда просят: «Хоть на день
Нас возьми с собою в путь,
Мы поможем чем-нибудь!»
И друзья все полетели,
Через час уже сумели
Приземлиться в огород,
Повитуха, где живёт.
Кедролёт, как невидимка,
Слился с каждою травинкой,
Недругам он незаметен,
Для друзей одних приметен.
Мирд решительно настроен,
Ход сражения построен:
К Найге в замок он идёт,
Грозно в дверь ногами бьёт.
Трудно дверь сорвать с петель,
Помог вовремя олень –
Пробивает стены замка,
Рушит каменную кладку.
Валит столб, сосуд берёт,
Его Мирду отдает!
Ведьма-Мага с тёмной силой
Замок быстро окружила,
Начался тут страшный бой,
Стон стоит кругом и вой.
Мирд врагов всех отбивает,
Перстень к уху прислоняет,
Шепчет тайные слова.
И на помощь вдруг сова,
К нему сразу прилетает –
Стрелы в недругов пускает.
Нечисть в панике бежит,
И неистово кричит:
«Нам неведомая птица,
Изуродует всем лица,
Исклюёт глаза в конец,
А слепец уж не боец!»
Мирд сражаясь долго с Магой,
Уронил случайно шпагу,
И с плеча его сосуд
Граф сорвал поспешно тут.
Заяц бросился под ноги
К Графу прямо у порога,
Ловко сбил его, потом
Взял сосуд ушастый ртом.
И пустился с ним бежать,
И не могут ведь догнать
Его Граф и Генерал!
Заяц братьев в лес загнал,
На ночь их в глуши оставил,
До утра сидеть заставил.
Стал он Мирда поджидать,
Чтобы ценность передать.
Собак Найга выпускает,
Поймать зайца заставляет.
Сама Вихрем обернулась,
Закрутилась и метнулась
Вслед за зайчиком с сосудом,
Думая: «Мирд с Магой будут
До последней крови биться,
Со мной Ангел возвратиться,
Снова в замок колдовской!
Ох, запляшет тут косой,
Когда псы все налетят,
Его заживо съедят!»
Найга думы воплощает,
Зайца, было, настигают
Три огромные собаки,
Приготовившись к атаке.
Но кружит над ними утка,
Крепкий клюв для глаз – не шутка!
Утка сбила свору тут,
Схватив бронзовый сосуд,
В небо высоко поднялась,
С белой тучкой поравнялась,
Отправляется назад
К Фее Лета в чудный сад.
Заяц прыгнул на болото,
Псы продолжили охоту
И за зайцем тоже вслед,
Ринулись, а хода нет!
Псов болото затянуло…
Двоих братьев вихрем сдуло
В захудалые места:
Найга – дядю и отца
Так нелепо погубила,
Ведь она совсем забыла,
Что несётся смерчем скорым,
Всё сметая, без разбора.
Мирд чрез перстень держит связь,
Ласка вот, в который раз,
Ему помощь посылает,
К другу срочно направляет
Грозных оводов, шмелей,
Чтоб сразить двух дочерей,
Да и с Магой разобраться:
Пора с ними рассчитаться,
Всех врагов убрать с пути,
Мир, покой, чтоб обрести!
Тагу шмели закусали,
Маге оводы вогнали
В лоб смертельные личинки,
Прицепились, как улитки
Они возле гнойной раны,
Плоть съедая, как пираньи.
Мага кинулась к воде,
Облегченья нет нигде!
С вином снадобье готовит,
Боль хоть чем-то успокоить.
Но змея вползла в кувшин
И в осадок красных вин
Яд, пьянея, выпускает,
Там навечно засыпает.
Мага с Тагой пьют вино:
Ждут, что снимет боль оно.
После нескольких глотков,
Пошла пена с гнусных ртов,
Лица в страхе искривились,
И дыханья перекрылись.
Смертоносная волна
Позабавилась сполна
С теми, кто людей губил
И кто жизнь другим травил.
Мирд с отцом и с повитухой
К перстню, прислонившись ухом,
С кедролёта держат связь:
«Найга, в небо метнув грязь,
Сбила бронзовый сосуд.
Ласка, знай – упал он в пруд.
Утка ищет там, ныряет.
Найга волны поднимает,
Не даёт сосуд поднять,
Его хочет в ил вогнать!
Надо к утке поспешить,
Найгу сетью ухватить.
Ведь она от злости лютой
Ну, совсем взбесилась будто,
Её крутит вверх и вниз!
Меч возмездия завис
Над безумной головой,
Потому и слышен вой.
На последних издыханьях
Не боится наказанья,
На таран она идёт,
Сбить стремится кедролёт.
Грязью липкой в нас метает
Ясно солнце заслоняет,
Лезет, прям наперерез,
Возведя вокруг завес!».
Помощь вскоре подоспела.
Тут и Фея прилетела,
Появилась и Заря,
Светом солнечным горя,
Темноту всю разогнала,
Ветер буйствующий уняла.
Найга стала отставать,
В небе высоту терять,
Колдовства она лишилась.
Земля солнышком залилась,
Пруд зеркальный засверкал,
На то место указал,
Где лежит сосуд на дне,
На метровой глубине.
Утка быстро поднырнула,
В клюв схватила и вернула
Мирду запертый сосуд.
Найга зло смеётся тут:
«Не откроете его,
Вы не знаете всего,
На замке стоит секрет,
А ключа у вас то – нет!
Не скажу, где ключ лежит!
Ангел ваш не должен жить!
Заперт он навек в темнице».
Только Зоренька-Зарница,
Водит взглядом по земле.
А на Найге – два колье,
Одно тускло ожерелье.
Снять скорее украшенье
Заря требует у ней:
Уверяет: «Будь – умней.
Заключу с тобой союз,
Если надо поклянусь,
Что взамен на ожерелье,
Получаешь ты прощенье.
Всё плохое позабуду
И преследовать не буду!»
Только злобу всю отбрось,
Не смотри на мир ты вкось».
Стала Найга убегать –
Ключ не хочет отдавать!
В речку бросилась, нырнула,
Ноги тиной затянуло.
Волна ключ с неё сняла,
Тут же Зорьке отдала.
Так свершилось правосудье!
В страшном сне приснилось будто
Всё, что было и прошло…
Время видно подошло
Сказке написать конец.
Как счастливый Царь-отец
Сыновей двух обнимает,
С ними радостно шагает
К милой Розочке – жене!
И, раскаявшись вполне,
Себя в бедах укоряет,
И царицу забирает
В родовое своё Царство,
Дорогое государство.
Мирд и Ласка, Ангел, Фея,
Всё ж немного сожалея,
Проводили Царя в путь.
Сами жить остались тут,
Где Мирд с Лаской повстречались
И, конечно, обвенчались.
И где Ангела рука,
С чудодействием цветка
Больным многим помогает,
Их «на ноги поднимает»
И с огромной добротой,
Окропляет мир водой.
Розу старый сад встречает,
Лепестками осыпает.
И царица вновь поёт,
На рассвете Зорьку ждёт.
Да и Царь, прозревший, рядом
Смотрит всё влюблённым взглядом
На прекрасную жену.
От любви он, как в плену.
Ни на шаг ведь не отходит,
Вслед за Розой всюду ходит.
И, конечно, повитуху,
Очень добрую старуху
Поселили во дворце,
Она ключ хранит в ларце
От сосуда. Там, где птицы
Настрадались как в темнице…
Снова жизнь у всех прекрасна
И грустят они напрасно,
Всё скучают по родным,
Людям близким, дорогим.
Очень часто, на рассвете
В гости прилетают дети.
То на часик, то на день...
Утка, заяц и олень
Царя с Розой навещают
Малышей им оставляют...
Летать в небе интересно,
Друзья могут бесконечно
Любой делать перелёт,
Раз имеют кедролёт.
Вот и сказка вся сказалась.
Если длинной показалась,
Значит, стали вы мудрей,
Не обманет вас злодей.
Злой, лукавый человек,
Вам не встретиться вовек.
Доброта пусть не пороком,
А иным, выходит «боком».
Нельзя слишком доверять
Людей надо проверять,
А в особенности тех,
Кто питает страстный грех
Власти хитро добиваться.
Они могут превращаться
Как в друзей, так и в зверей,
Злые люди – хуже змей.
«Рот раскрой! – уже «вползают»,
Разум лестью обольщают,
А когда своё свершат,
То соперников сместят!
Знайте – скользкий ваш угодник,
На наивных всех охотник,
Подсидит вас, обведёт,
Незаметно подомнёт.
Так живите по уму,
Верьте сердцу своему.
Не теряйте только чести,
Если вы на царском месте!
*******