Напрасно украшаем мы злоречье,
сплетая языки еретиом.
Не говорить, а петь придётся вечно.
Но мы надежд на слух не подаём.
Глухие жертвы Дарвина-Эйнштейна,
на ощупь мыслим с голоду-ума:
в Тресвятской – трезвость, в Симово – зима,
в Моршанске – мор, в Самаре – иудейно.
Смотрю себе в окно благоговейно.
В ногах жиреет жадная сума.
P.S.
Гром-молнии… Проехали! Над крышей
осталась пара верных облаков.
С чего б я ни сошёл, куда б ни вышел,
они отметят птичкой: ^ был таков.