Прости, музыка души моей не станет годной,
Для ростков на твоей почве плодородной,
В серых тонах ночи с проблестком сепии,
Не вырастишь без света наше общее растение,
Гладишь рану на сердце в надежде на исцеление,
Бьешься о жестяную сетку, набирая сообщение,
Меня не смутят смайлики и звездочки в экране,
Я заморозил чувства, оставаясь не пробиваем.
Оставь мои перья мятыми лежать в прихожей,
Взлететь мешает потолок натянутый тобой же,
Рама оконная утешает лишь дыханием свободы,
В день раз сорок заглядываю за подоконник.
Диван продавлен мечтами о лучшей жизни,
Ты мешаешь мне дышать некченными посылами.
Огонь потушен муссоными тропическими дождями,
Последнее слово ушло, скользнув под нашими руками.
Желание не наполнит парус попутным ветром,
Ведь на разных берегах мы, нас разделяют километры.
В прошлом году раскидал нас среднеземный штиль,
И не сойду с мели я, как бы у бога не просил.
Волны предательства накрывают быт ежеминутно,
И нырять в ложь с головой для мыслящего уж глупо,
Оттолкнуться от основы и биться о кольца воды,
Пока силы в мышцах не ослабли от безуспешности.
Погружаясь в глубину, я буду звать тебя по имени,
Это меня спасет или обратно на остров выкинет.
Лживые слова по телу как холодным ветром,
Возле лачуги с костром не отогреюсь уж наверно.
Замерзая, вкапываюсь глубже в песок сознания,
Там еще не все расыпалось, всплывают воспоминания,
Глаза у меня красные от безсонных ночей,
Может они в ярости или от изумрудной пыли твоей.
Нервы мои за год знакомства уже стали шадкими,
Ведь твоя ревность выпадает большими осадками,
Если долго не моросишь, то накрываешь ливнями,
А всему веной плод любви под моей фамилией.
Не смогли существовать на одном континенте,
Теперь нам мало на двоих одной планеты,
Звезды смеются над нами, обливаясь искрами,
Лопаются в истерии, ждут момента выстрела.
Ты мне не видешься во сне уже четверть года,
Телефон мой молчит, забыв звук реалтона,
Который ставил на твой заученный номер,
Тишина рвет перепонки и замыкает два поля.
Снова между нами лишь стоны и не более,
Только разделяем одно ложе, да и горе нам,
Смерился с удачными ночами придателей,
Пригласил разлуку на чай и в дар вальс ей.