Где бульвар стекленеет глазами
поседелых в ночи фонарей,
чёрный клён
на обочине замер
и безлистой душой постарел.
Для него этот сумрак свинцов
и воздушная хлябь беспросветна, –
хлопья мокрого снега в лицо
да порывы холодного ветра.
А в больнице,
чьи стены напротив,
кто-то в жёлтой палате не спит:
то в окне зарешётчатым бродит,
то на чёрные ветки глядит.