«Прощай, — сказал Лис. — Вот мой секрет, он очень прост: зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь».
Антуан де Сент-Экзюпери
Каждый вечер гаснет свет. Так же легко гаснут чьи-то жизни. Гаснут, оставляя нас, близких, в темноте. Но если остается добрая память о минутах, часах, днях, проведенных вместе, то мы не заблудимся в ночи. Эти воспоминания, как теплые звезды, снова выведут нас к свету…
Так же легко и тихо десять лет назад ушел из жизни мой дедушка. Он не напрасно прожил свою долгую и счастливую жизнь — столько добра сделал людям! А нас, внуков, научил самому главному — слушать свое сердце.
«МЫ ВИДИМ ПО-РАЗНОМУ»
Однажды дедушка повел внуков в лес за грибами. Нас было четверо — коричневых от солнца, чумазых обезьянок. Грибов в том году было много, и оттого собирать их было особенно скучно. Нам, детям, быстро надоело срезать аккуратные рядки худых опят. Оставив полупустые корзины в траве, мы развалились прямо на поляне и стали играть. Точнее, смотреть на облака и отгадывать, на кого они похожи.
— Видишь вон то облако? Это крокодил! Это у него глаз, это рот… А вон там хвост! — воскликнул Антон.
— Нет, это же дракон! — возмутилась я.
— А мне кажется, это наш Тузик. Посмотрите, какие у него уши! — возразил нам Андрей.
Возмущению моему не было предела. Глупые, слепые, вредные! Нет, только один человек может доказать всем, что я права.
— Дедушка-а-а-а! На кого похоже то облако?
Дедушка подошел к нам, с улыбкой оглядел наши полупустые корзинки, а потом присел рядом на траву:
— Мне кажется, это облако похоже на толстую довольную кошку.
Мне захотелось заплакать от обиды: ну никто не видит в моем облаке дракона!
— Не переживай так, кулема. Мы, люди, всегда одно и то же видим по-разному. Чаще замечаем то, что желаем заметить. И каждый по-своему прав… Ты не злись. Лучше объясни, почему это облако — дракон?
Мы еще долго лежали на траве, разглядывая облака. Нам виделись единороги, кареты, запряженные белыми лошадьми, медведи, корабли и ковры-самолеты. Мы больше не спорили, а пытались как можно подробнее объяснять друг другу, где у той или иной животины ухо, морда, хвост. Когда это удавалось и кто-то рядом восклицал: «Я вижу!», все радостно смеялись.
«ЕСЛИ ЛЮБИШЬ, ЗНАЧИТ, ЖЕЛАЕШЬ ДОБРА»
В начале лета дедушка нашел в поле больного ворона. У него были перебиты крылья, и он не мог больше летать. Мы его взяли и поселили на чердаке. Ворон был такой большой и черный, что поначалу дети боялись к нему подходить. Потом заметили, что птица не обращает на нас особого внимания, и стали все чаще наведываться на чердак. Приносили кусочки пищи и воду. Я просиживала с вороном часами, разговаривала обо всем. Благодаря дедушкиному лечению он стал поправляться и расправлял окрепшие крылья.
Как-то вечером я с грустью спросила у дедушки:
— Он скоро улетит, да?..
— Хорошо бы!
— Тебе не жалко?
— Это птица, ей без неба не жить.
— А я его люблю и не хочу отпускать!
Дедушка грустно покачал головой. С тех пор я стала закрывать окно на чердаке, боясь, что ворон улетит. Как-то раз дедушка попросил меня снова открыть окно.
— Я хочу, чтобы именно ты отпустила его на волю.
— Почему?
— Ты его любишь, а значит, желаешь добра.
Я послушно открыла окно. Наутро чердак опустел.
«ВЗРОСЛЫЕ БОЯТСЯ»
Когда дедушка приходил с работы, внуки дружно кидались к нему навстречу — обниматься. Мы целовали его в колючие щеки, висли на руках, прижимались к ногам. Он смеялся и шутя отмахивался от нас:
— Кыш, обезьянки!
Бабушка встречала его на крыльце, но без поцелуев.
— Дедушка, а разве бабуля тебя не любит? — однажды спросила я.
— Почему?
— Мы тебя обнимаем, а она нет.
— Взрослые просто боятся. Им страшно показывать свои чувства так легко, как детям. Вот ты вырастешь и тоже перестанешь кидаться мне на шею…
— Никогда! Дедушка, когда я вырасту, то еще чаще буду тебя обнимать!
С тех пор я стала бояться вырасти. Вдруг однажды проснусь взрослой? У нас был проигрыватель и пластинка Аллы Пугачевой с песней «Куда уходит детство». Когда она играла, я садилась где-нибудь в уголке и плакала. От одной мысли, что когда-нибудь придется стать повзрослеть, мне становилось страшно.
«ЭТО ТОЛЬКО ВЕЩИ…»
Однажды, играя, я случайно разбила любимые дедушкины часы. Знала, что они очень старые и достались ему по наследству от отца. Спрятала осколки, весь день ждала самого страшного. Когда он вернулся с работы, не побежала его встречать, а тихонько сидела в кресле с книжкой, делая вид, что читаю.
— Ну, признавайся, что ты натворила, кулема? — спросил дедушка с порога.
— Ничего, — я еще глубже спряталась в кресло.
— Ну, раз ничего…
И тут я не выдержала и заревела:
— Часы… Прости… Я нечаянно…
Дедушка усадил меня на колени и стал успокаивать:
— Ну-ну, не реви… Хорошо, что разбила! Они были уже такие старые! Разве стоят они твоих слез?
— Эти часы — память о твоем папе! Ты же сам говорил…
— Глупенькая! Память, она здесь, в сердце. Никуда не делась. А вещи — это только вещи. И ничего больше…
«ВЗЯЛ У ПРИРОДЫ — ОТБЛАГОДАРИ»
Ранним летом яблони в саду налились маленькими зелеными плодами. Они были такие кислые, что дрожь пробивала. А если удавалось окунуть такое яблочко в соль, то получалось еще острее и интересней. Бабушка не разрешала мне рвать несозревшие яблоки, а у дедушки был другой взгляд:
— Если взяла у дерева несозревшее яблочко, принеси ведро воды. Лето вон какое жаркое! Так еще мой отец говорил: «Взял у природы — отблагодари». И она тебе ответит взаимностью.
И вот, сорвав зеленый плод, я тут же мчалась через весь сад к емкости — за водой. Полив, гладила дерево и шептала:
— Пей, пей! Только не обижайся на меня.
И казалось, что в ответ дерево снисходительно кивает мне своей зеленой кроной-головой.
«ОНА НЕ ЗЛАЯ — ОНА НЕСЧАСТНАЯ»
В нашей деревне жила одна до того сварливая старуха, что все дети ее до смерти боялись. Звали ее баба Маша. Она была такая древняя и скрюченная, что казалось, само время сидит у нее на горбу. Мы придумывали о ней страшные сказки и шепотом называли ведьмой. К тому же, каждый вечер она ходила на кладбище, а мы, дети, пробирались за ней по кустам, желая уличить ее в колдовстве. Когда дедушка узнал об этом, то очень огорчился и в наказание расставил нас по углам…
— Дедушка, она же злая! Почему ты ее защищаешь?
— Она не злая — она несчастная. За десять лет она схоронила троих сыновей. И никого родного у нее не осталось!
После этих слов нам стало так стыдно, что с тех пор мы не знали, куда деть глаза, когда та старушка проходила мимо. Однажды дедушка каждому раздал по вкусной конфете — получилась большая горсть чудного лакомства. Мы набрали на поляне огромный букет, сложили конфеты в жестянку и пришли к несчастной бабушке просить прощения. На наше удивление, она пригласила нас в свой маленький домик. Внутри было очень уютно — кровать, тумбочка, стол, сундук были покрыты замысловатыми кружевными салфетками. Оказывается, бабушка плела кружева. Крючковатые спицы мирно дремали на столе. Заметив наш интерес, бабушка взяла спицы и стала плести кружева. Белой пеной из-под ее рук стало рождаться необыкновенное чудо…
С тех пор мы стали у нее частыми гостями. Обычно шумные, здесь мы тихо рассаживались на лавку и наблюдали, как она работает. Больше молчали, но нам и не нужно было слов. Нам было хорошо вместе. Узнав, где находятся могилы ее сыновей, мы каждый день рвали на поляне цветы и приносили туда целые ароматные охапки. Но теперь баба Маша очень редко посещала кладбище — только по особым дням…
«САМОГО ГЛАВНОГО ГЛАЗАМИ НЕ УВИДИШЬ»
В деревне была свадьба. Шумная, веселая, с песнями! Мы, дети, гурьбой толкались у дома невесты, чтобы посмотреть, как жених будет ее выкупать. Нареченную звали Ольгой. Она была хорошо нам знакома — стройная, озорная девушка, которая совсем недавно могла перелезть вместе с нами через забор, а теперь стояла в белом платье, от волнения ни жива, ни мертва. Жених был городской — рыжий, косматый и даже какой-то страшный. Я заметила, что из глаз Ольги тихо льются слезы. Потянула дедушку за рукав и прошептала, сделав огромные глаза:
— Она плачет! Наверно, не хочет замуж за него выходить!
— Ш-ш-ш… Любит — вот и плачет. От счастья.
— Но он же такой страшный!
Дедушка рассмеялся и присел рядом на корточки.
— А почему бабуля твоя меня полюбила? Я ведь тоже не красавец.
Я с любовью оглядела его лысую голову, щеки в веснушках, голубые-голубые глаза в окружении тысячи морщинок и потянула за усы:
— Ты самый красивый дедушка в мире!
— Это потому что ты на меня смотришь по-другому. Вот и для нее он самый красивый на свете. Помнишь, как в той сказке про Маленького принца? «Зорко одно лишь сердце. Самого главного глазами не увидишь».
«ЕСЛИ ТЫ НЕ ЗАХОЧЕШЬ,
ТО НИКОГДА НЕ СТАНЕШЬ ВЗРОСЛОЙ»
После сенокоса во двор привозили только что скошенную, ароматную траву и раскладывали сушиться на солнышке. Мы, дети, были от нее в восторге. Пока взрослые не видят, зарывались в нее, словно поросята в грязь, пьянея от счастья. Однажды дедушка заметил нас и погрозил пальцем. Ничуть не испугавшись, я подбежала к нему и обняла за ноги:
— Мы такие счастливые!
Он кивнул и рассеяно потрепал меня по голове. Помню, что в тот год взрослые вокруг были какие-то грустные (это теперь я знаю, что шли тяжелые 90-е), но дедушка держался как всегда — весело и бодро. Каждое утро мы с ним садились рядышком на крыльцо, пили молоко и смотрели на скворцов, которые быстро обжили новенькие скворечники. У нас было коромысло, и мы ходили через дорогу к колодцу за вкусной ледяной водой. Даже в огороде с дедушкой было хорошо — он всем находил занятие по душе. По вечерам он читал нам стихи и пел песни, а потом сам укладывал спать, поправляя на каждом одеяло.
— Дедушка, я так хочу, чтобы быстрее наступило завтра! Завтра снова будет такой же день!
Тогда он погладил меня по голове и сказал:
— Оставайся такой же. Удивляйся, любуйся, не позволяй плохому изменить твою душу. Я знаю, что ты боишься повзрослеть. Скажу по секрету: если сама не захочешь, никогда не станешь взрослой. Как я. Здесь, глубоко в сердце, я всё еще такой же ребенок, как ты...