- Для чего ты живешь?! – спросил меня как-то Цикенбаум.
- Как ни печально, Арнольд Давыдович, но я не знаю, для чего я живу! – пожал я плечами… Мы опять с ним пили водку на Оке, но уже без дев и без костра… Кругом таял снег, а мы сидели на поваленном дереве и глядели на плывущие льдины в реке…
- И почему весна всегда так неожиданно пробуждает в нас столько странных чувств?! – задумался Цикенбаум.
- Если б я знал, Арнольд Давыдович! – вздохнул я.
- Жаль, что Россия вымирает, и остановить это вымирание, по всей видимости, невозможно! – Цикенбаум выпил водку и даже прослезился.
- И что, мы на самом деле вымираем?! – вздрогнул я.
- А то?! – усмехнулся Цикеннбаум, - вот ты почему не женишься и не заведешь себе детей?!
- А вы, Арнольд Давыдович?!
- Да, что я! – махнул рукой печальный Цикенбаум, - у меня судьба такая…
- Какая, такая?!
- Многогрешная судьба моя, ой, многогрешная!
- А что это вы тут делаете?! – незаметно подошла к нам Стелла.
- Да, вот, хочу вас обвенчать! – засмеялся Цикенбаум.
- Вот уж вас бы с кем-то обвенчать, - засмеялась Стелла и глотнула водку прямо из горлышка бутылки…
- Нет, но у меня никого нет, - возмутился профессор Цикенбаум, - а вы уже какой год встречаетесь!
- А если мы не хотим?! - поддержал я Стеллу.
- А вы через не хочу, Россия-то ведь вымирает, смертность опережает рождаемость!
- А кто это сказал?! – прищурилась на него Стелла.
- Статистика! – покачал головой удрученный Цикенбаум.
- Да, говорят, и Европа тоже вымирает, - хихикнула Стелла.
- Как, в общем, и вся наша цивилизация! – вздохнул Цикенбаум и опять глотнул водки из стаканчика.
- Арнольд Давыдович, вы с колбаской! – протянул я ему бутерброд.
- Ты бы так за Стеллой ухаживал! – нахмурился Цикенбаум.
- А если я не хочу, чтоб кто-то за мной ухаживал! – крикнула Стелла, и приобняв меня, села ко мне на колени.
- И что, вы, все никак не поженитесь?! – покачал головой профессор.
- Ты, что, зациклился, что ли?! – уже перешла на «ты» Стелла.
- Россия ведь вымирает, весь мир вымирает, а вы! – Цикенбаум огорченно взглянул на нас и снова выпил водки. Мы со Стеллой переглянулись и засмеялись.
- Смейтесь, смейтесь, вот, китайцы придут и будет вместо России Китайская народная республика!
- А что, они ребята неплохие, трудолюбивые! – засмеялась Стелла.
- А вы знаете, что убыль российского населения составляет около 3,5 % в год, и что уже через 15 лет население России сократится вдвое, - Цикенбаум снова выпил водки и уже прилег на дерево, подложив под голову руки…
- Ну и что из этого?! – Стелла тоже выпила водки и поцеловала меня.
- И что вам совсем детей не хочется?!
- Ну, сначала хотелось, потом перехотелось! – усмехнулась Стелла.
- Эгоисты, самые настоящие эгоисты! – закричал Цикенбаум, чуть приподнявшись и снова плашмя упав на дерево.
- А может, это мы из-за нашего правительства вымираем?! - спросил я профессора.
- Было бы глупо винить в этом наше правительство, - вздохнул Цикенбаум, - ведь в странах Западной Европы вымирание населения тоже происходит, и даже приток мигрантов из Африки и Азии не помогает!
- В общем, скоро все сдохнем! – развеселилась Стелла.
- Эх, девочка, все, абсолютно все свидетельствует о необратимых процессах вымирания человеческой цивилизации! – Цикенбаум неожиданно покачнувшись, упал в сугроб и мы его со Стеллой подняли и снова положили на дерево.
- Ну и вымрем, а вам-то что?! – неожиданно обозлилась на Цикенбаума Стелла…
- А я переживаю! – поднял вверх указательный палец Цикенбаум.
- Вона оно как! – улыбнулся я, попытавшись рассмешить Стеллу.
- Как будто от ваших переживаний что-то изменится, - Стелла прикусила губу и с неприязнью посмотрела на профессора.
- Может, ничего и не изменится, но переживать мне тоже никто не запретит! – обиделся в свою очередь профессор.
- Арнольд Давыдович, может, не будем больше о вымирании! – взмолился я.
- Эх, друзья мои, есть общие процессы внутри цивилизации, которые и ведут наше человечество к вымиранию!
- Может, его чем-нибудь ударить, и тогда может он станет нормальным, - предложила мне Стелла…
- К сожалению, технический процесс в совокупности с интеграцией создал новый тип человека, эгоцентриста, который думает только о себе и своем благе! – повысил голос профессор Цикенбаум.
- Это он о нас! – злорадно захохотала Стелла, обнимая меня за шею.
- Инфантильность большинства людей, неспособность принимать на себя ответственные решения, а также желание насладиться всеми благами цивилизации создали редчайший тип человека, нежелающего продлевать свой род в угоду себе и своим эгоистическим устремлениям! – опять поднял вверх указательный палец профессор, и в это же время Стелла резко вскочила и укусила его палец…
- Дуреха, мне же больно! – закричал профессор.
- А по мне лучше слушать, как вам больно, нежели чем слушать о вымирающем человечестве!
- Водка кончилась! – сказал я подняв над собой пустую бутылку…
- Сейчас резко снизилось количество браков и увеличилось количество разводов, и очень здорово увеличилось количество семей, не имеющих детей! – опять взялся за свое Цикенбаум.
- Он, чокнутый! – всхлипнула Стелла, - он довел меня уже до истерики!
- Да уж, - вздохнул я, обнимая ее.
- Между прочим, большинство молодых людей ведут совершенно беспорядочную половую жизнь, и не желают вступать в брак, хотя Россия-мать вымирает! – крикнул Цикенбаум.
- Ну и что, что она вымирает?! МЫ-то здесь причем?! – крикнула в ответ плачущая Стелла.
- Люди не хотят иметь детей, как по социальным проблемам, – из-за отсутствия жилья, так и по духовным, - из-за отсутствия идеалов и попытки реализовать свое Эго любым другим способом! – продолжил ораторствовать Арнольд Давыдович.
- Он даже не слушает нас! – еще громче всхлипнула Стелла.
- А может, действительно нам пожениться и сделать детей? – я смущенно поглядел ей в глаза…
- И ты туда же?! – с гневом крикнула она…
- Большинство людей интересует только личное благосостояние или рост профессиональной карьеры, через которую они также желают улучшить свое благосостояние! – голос Цикенбаума разносился над рекой как своеобразное дополнение журчанию ручьев и шуму ледохода на реке.
- Как же хорошо ни о чем не думать! – прижалась ко мне Стелла.
- Конечно, подмена истинных ценностей человеческой жизни ложными ярко прослеживается в культуре, и прежде всего в деградации всеобщей культуры, как на эстраде, так и на телевидении и в киноискусстве, где царит легкая и непринужденная обстановка циничной любви и всеобщего маразматического обывательского романтизма… Обсасывание жизни звезд, политиков, их благосостояния, скучные детективные истории и высосанные из пальца мелодрамы, песенки ни о чем, кроме любви в красивой обертке! – Цикенбаум уже явно издевался над нами.
- Арнольд Давыдович, мы хотим тишины! – прикрикнул я на профессора, услышав опять мучительные рыдания Стеллы.
- Кроме этого, технический прогресс в совокупности с человеческим фактором породил цепь постоянно возникающих катастроф на дорогах, на транспорте, и на производстве, которые незаметно ведут к истреблению нашего человеческого рода…
В этот момент Стелла действительно ударила Цикенбаума по голове своей вязанной шапкой, отчего профессор замолчал…
- Да уж, - удивился я тому, как Стела ловко успокоила профессора.
- А может, нам действительно пожениться и сделать детишек?! – с улыбкой поглядела на меня Стелла, и мы, рассмеявшись, обнялись и крепко-крепко поцеловались под громкий крик профессора Цикенбаума: Горько! Горько! – кричал профессор до тех пор, пока у него не сел голос и уже охрипшим голосом он продолжил нам рассказывать, но уже не о вымирании всего человечества, а о его возрождении… Аминь…