мыслитно
поэты нам назавещали и умерли а мы сидим приходят судьи за вещами воры за образом святым соседский тополь в шторах пыльных за ним беззвучный шов реки а мы приветствуем на спинах автомобильные гудки залезем в книги смерть за смертью предательств полный пансион не хочет верить глаз соцветью влюбленных легких аксиом там утвердился потребитель кофеен завсегдатай и сторонник слетов и ревизий и туристической тайги ему пространство из портфеля гораздо ближе якорей в ракушках миража мгновенья и романтичности аллей а нам сидящим все явленья уже не мысли и не сны поэты умерли и время с собой в могилы унесли теперь в ходу заплыв хирурга холодный уксус на листе одеколонный выстрел утра неважно с кем неважно где они приходят и уходят смеются потрошат шкафы а мы сидим в нейтральных водах на птичьем выступе скалы не встать не прыгнуть в омут низкий скрошить архивы на кровать и карандашные очистки морскою пеной называть молчать пока слабеет одурь поэтов их возводят в сан и гладить рук венозный контур как будто губы мертвецам