- Может быть ты когда-нибудь перестанешь смотреть на меня как на словарь, - говорит как-то Сева нерешительно.
- Ты устал? Тебя раздражает? – переспрашивает Ленка. – Тебе нудно расшифровать мне какое-то слово?
- Просто хочу, чтобы ты росла нелентяйкой.
- Понятно. Хочешь, чтобы я росла землекопом.
- Что здесь такого? Можешь просто копом расти.
- Или нерасти.
- Нерасти нельзя. В любом случае, время не идёт вспять. Это тебе не рак.
- И даже не краб. К сожалению.
- Молодец. – Говорит Сева и протягивает руку. – Дай пять.
- У меня – десять. – Говорит Ленка по обыкновению и протягивает обе. Ей нравится вкладывать ладони в Севины. Нравится, когда они там тонут. Тонут почти безвозвратно. И возвращаются обратно.
- Выплывают. – говорит Сева. Забыв уже о словаре.
- Не забыв, - тут же поправляет он, - отложив на время. Давай, в самом деле, прервёмся немножко. Что мы, в самом деле, говорим, говорим. Читаем. Размышляем. Давай сегодня – просто побудем вместе.
Ленка оторопело смотрит на него. Для Севы это абсолютно нехарактерно. Просто быть вместе?
Всегда их связывало какое-то дело. Спасение утопающих. Доклад в «Ленинке». Магазин. В конце концов.
- Нижнего белья, - напоминает ей Сева. Хотя она и так. Не забыла. Может, просто не хочет об этом помнить. Надоедает помнить про свой пол. Может быть потому, что он иногда прочно ассоциируется со словом «должна». Должна то, должна сё, в вечной неоплате. Как будто уже родилась кредитором. Наверное, Севе хочется наконец помочь ей. Вылезти из этой кредиторной зависимости. И полюбить просто быть женщиной. Чего ей никогда не хотелось. И не удавалось. Наверное, для этого надо просто долго побыть дома. Сама с собой. Ну и\или иногда – с Севой.
- Знаешь, зачем-то мне надо было заполнить собой два открывшиеся мне пространства. Зачем-то я заполнила собой пространств гораздо больше. Зачем? Тщеславие? Скрытое желание размножения? Не могу сказать, что такое пристальное внимание меня радует.
- Ты просто не привыкла, - говорит ей Сева. – Привыкнешь. Со временем тебе даже надоест.
- После того, как перестанет нравиться.
- Ну вот видишь. Ты уже входишь во вкус.
- Ты же знаешь. Что ничего этого мне недостаточно. Я же не роза.
- А кто ты?
- Какой цветок? Наверное, фиалка.
- Маленькая и ночная? Душистая?
- Анютины глазки. Виола. Только дикая.
- Никакая ты не дикая, - с сомнением говорит Сева, - была бы ты дикая, я б в тебя
давно влюбился.
- Влюбил себя. Влюбил меня. Теперь пожинаешь плоды.
- В виде дамского магазина? Да я счастлив.
- Да? – с сомнением изрекает Ленка, - ты – маньяк?
- Ага. Фетишист.
- Фу-у. – Говорит она абсолютно искренне. – Я думала, ты – мужественный.
- Я уже забыл с тобой. Какой я. – Говорит Сева недовольно. – Ты меня совсем запутала.
- Запудрила. Ещё скажи. – Притворно ворчит создание. – А ещё лучше – запатентовала.
- Вот это самое достоверное выражение. – Соглашается Сева. – Прихватизировала.