Шагали мирно по проспекту
И Бенуа, и сам Шагал;
По белоснежному конспекту
Ложился алый мадригал.
Там топот грез, усеянный рогами
Измен паршивых вольниц и блудниц,
Все отмеряли блочно каблуками
И куртизанок все валили ниц.
Борзой, отверженный, несдержанный кобель
Переплывал громады берегов.
Разнузданный, развинченный отель
Шутил, не поперхнувшись на врагов.
На паперти шипящая змея
Терзвела, погремушку примочив.
ВзадИ какой-то взадранный судья
Настраивал подзорный объектив…
Я не хочу туда, в припудренный дурдом
К бродячим шлюхам, взрощенным двором,
К вонючим юбкам, как в Декамероне,
Уж лучше яд, настоянный в Вероне!