Он ребенком был взят на Британской земле,
Жизнь в неволе была для него, словно сон.
Старый ярл вез раба на большом корабле,
И к драккару навеки прикован был он.
Из зловонной черпальни он воду сливал
Позабыв свое имя, язык и друзей.
И тяжелым ковшом своим ловко махал.
И сидел на цепи, будто зверь средь людей.
Обитал в закутке, что стоял на корме,
Длинной цепью гремел, ковш держа на весу.
И такой же дикарь, весь в грязи и дерьме,
Был черпальщик второй, что сидел на носу.
Был за ними уход лучше, чем за людьми,
Что остались во фьорде с работой своей.
Были частью драккара они, не зверьми,
Ярл любил свой корабль много больше людей.
И когда два драккара в просторах морских
Вдруг сходились бортами – на дружбу иль в бой,
Выходили рабы из каморок своих,
Поглядеть на черпальщиков с той же судьбой.
Раз в одном из боев старый ярл обронил
Острый ножик стальной – он в черпальню упал.
Наш черпальщик его из воды отловил,
Но зачем это нужно, парнишка не знал.
Он попробовал лезвие пальцем своим,
Капли крови увидел – и думы пришли:
«Может, взять этот «зуб», да попробовать им
Дырку вырезать в дне да дойти до земли?»
Каждый день, словно червь наш черпальщик точил
Дно драккара, что в водах фиорда стоял,
И своей нерадивостью кормчего злил,
Ведь черпальню он чистить едва успевал.
Отправляясь в далекий и трудный поход,
Кормчий весла проверил и крепость снастей,
Но заметить не смог наш седой мореход
Узкой щели в корме у черпальни своей.
И настигла корабль штормовая волна,
И в пробоину хлынула внутрь вода.
С грозным ревом крушила все снасти она,
В темных водах драккар исчезал навсегда.
И черпальщик под воду ушел с кораблем.
Цепь стальная свободы ему не дала…
Ярл и кормчий спаслись на драккаре другом,
Неудачу свою приписав силам зла…