Моя тихая гавань в четыре стены,
Прописалась душа в тесном теле тюрьмы,
Здесь порядок вещей как в законах страны,
Прославляющей культ симулянтства.
Свет решетчатой рампой дрожит на полу
И квадратные метры в табачном дыму,
Навевают сомненья: зачем я живу,
Если это лишь грязные танцы?
Средь ненужного хлама и старых газет
Тихо плещется море, которого нет,
Тщетно ищет его полысевший брюнет
То на карте, то в детском альбоме.
Но весенней порою
Мне видятся сны,
Мой кораблик клюет
Носом в гребень волны,
Открывая пространство в иные миры,
И не важно, как был он построен.