Мой конь лихой, мой желтоглазый,
мы подружились здесь… и сразу
тебе преграды ни по чём.
Летит со мной туда, где праздник…
застывший взгляд, как мёд прозрачный,
как ложка дёгтя в нём – зрачок.
Вдыхая воздух грудью жадной,
несёт мой конь меня без жалоб,
и я сгибаюсь пополам.
За мною взмыленный пожарник,
как будто он пчелой ужален,
во все звонит в колокола.
В карете сидя золочённой,
ручонкой шлёт привет девчонка,
уже не Золушка, видать.
И Лев рычит, как будто ожил,
и возвращает снова ношу,
на место прежнее... туда,
где я опять бы стал прохожим,
шагал бы мирно по дорожкам,
жевал бы в сахаре миндаль,
и в самый, самый пик веселья
не лез бы вновь на карусель я,
в её машины, в поезда,
в вагоны их, - вагонов много,
не бил бы в колокол тревогу,
(а ел бы в сахаре и миндаль)
не дул в свисток бы, как жандарм я,
руль не вертел бы так бездарно
и не давил бы на педаль.