Где-то в городе опечаленном (а в немытой России полно городов таких),/ мы сражались за жизнь отчаянно,/ воспевая весну на лавочках/ городских./ Видя мир из окна автобуса,/ мы плечами срастались в очередях,/ и искали мечту по глобусам,/ и о ней кричали на всех площадях.
И нередко в ночи, трамваями,/ мы бежали из этих стен, /Но мы вбиты в хрущевки сваями/ Нас забрали с рожденья в плен. Так мы здесь и живем /постигая/ циклов жизни круговорот,/ а россия живет умирая, умирает, но все же живет.