А он говорит: скучаю. И это правда, но
тебя теперь воротит от этих слов.
И ты такому даже сама не рада,
и ты удивляешься: что на тебя нашло.
И ты в себя заглядываешь и молишься,
увидеть бы хоть каплю того огня,
которым вы согревались оба, зимой еще,
который ты все никак не могла унять.
А там - пустота - такая черная и звенящая,
такая, что даже не спрятать, не залатать,
такая, что даже Бог глядит извиняюще,
не зная, зачем пришлось тебе это дать.
Ему самому теперь уже как-то совестно,
ему и без вас хватает своих проблем,
и боль причинять не хочется, но приходится,
чтобы хоть кто-то жил еще на земле.
Чтоб хоть у кого-то в городе этом мартовском,
помятом за зиму, сонном и нежилом,
в груди каждый миг сжималось и разжималось бы
огромное солнце, больно и тяжело.
Чтоб хоть кому-то пелось, рыдалось, верилось...
Бросало то в жар, то в холод в руках судьбы.
Тебе бы конечно хотелось, чтоб Бога не было,
а он бы хотел в тебе хоть немного быть.
2.03.