Эврисфей Геракла вновь вызывает,
Со слезами на глазах вопрошает:
«Ты во Фракии бывал? Край прекрасный,
Только с некоторых пор стал опасный.
Там в конюшне у царя Диомеда
Не простые кони есть – людоеды.
Чужеземцев царь к себе приглашает
И коням своим в кормушки бросает.
Он закон гостеприимства нарушил!
Зевса сын, спаси невинные души!»
Вот Геракл собрал команду крутую:
«Что, коварный Диомед, потолкуем?
Над тобою одержу я победу
И скормлю тебя коням-людоедам!»
Царь ногами топал, брызгал слюною,
Но плевать на этот кипеж герою.
У Геракла слово с делом едины:
«Не видать тебе пощады, скотина!»
А коней привёл герой Эврисфею.
Тот от страха завизжал: «Поседею
Я с таким слугой, как ты! Убирайся!
А коней возьми себе, не стесняйся».
«И на кой мне чёрт сдались кони эти?
Всех друзей моих сожрут, не заметят.
Отпущу-ка я в леса их, на волю,
Пусть живут там, сколько боги позволят».
А леса зверьём голодным забиты,
И остались от коней лишь копыта.
Так затих скандал, конец эпопее.
Что ж, богам, как говорится, виднее.