Утро было не похоже на каждое.
Оно было другое. Может важное,
а может и обычное утро.
И от боли где-то в районе грудной клетки звенело в голове, начинался новый день, на улице шёл дождь, за окном гуляли одетые в тёплые штанишки детки, они улыбались, хоть утро было ужасно серым. Асфалтьно серым и от этого бросало в дрожь.
Этим утром я понял, что я один. Один, это не в смысле у меня нет семьи, друзей и просто знакомых, с которыми можно выпить пива… а один, это когда один-один, Когда все есть, а самого тебя нет.
Один, это когда такой Ромео, у которого нет Джульетты, с которой бы он пошёл в туннеле на свет. Мне и Джульетты-то совсем не надо, мне бы себя понять… Она же обычная девчонка, как все. Только я влюбленный. А я не влюбленный, если уж этот пример брать. Я бы вообще на свет не пошёл, как-то лучше уж в темноте. Когда не видят, какой ты урод, как ты побледнел, как ты отупел. Когда никто не скажет: «Батюшки! Да это же беспредел! Ты так похудел! отупел, побледнел» И отправит есть. А еда совершенно не лезет в рот. Из головы лезут только стихи, а их убивает быт. Пол помыть, дверь закрыть, пропылесосить и пыль стереть. А я внутри убит, совершенно убит… И кажется, что уже и не воскресить… и хочется кричать: «Господи, ну какая нафиг пыль?!».