* * *
В тополиных краях
черный грай внес сумятицу в дневье.
Словно ареопаг, люд вороний шумлив и остёр.
По всему вижу я – стая хочет закончить кочевье –
Ими мысль о птенцах завладела, отсюда и спор
Как, кому с кем построить на лето гнездовье
Середь этих ветвей, ну, а, может быть,
даже меж тех…
Шум несносен порой,
но ведь он говорит о здоровье
Бестий оных пернатых, возжаждавших неких утех
Вот иные срываются, громко и грубо скандаля.
Крик мгновенно становится дикой истерикой драк
Кто-то, изгнанный, сетуя,
жалко скрывается в дали.
Хоть жесток бесконечно, но мудр этот ареопаг.