а у тебя все так же дрожат руки, когда пытаешься зажечь плюшку о сигарету,
как тем бесконечным летом? когда два псевдопоэта
с разных концов света пытались крутить планету в обратную сторону.
когда любви и одиночества ровно поровну,
как фашизма и коммунизма в сталине.
как выливаешь остывший кофе в раковину, потому что утром три часа просидел в прострации,
рождая и уничтожая мини-цивилизации
в своей голове, в кофейной гуще, в часовой стрелке, застывшей на цифре восемь.
ты еще никогда так не ждал осени,
или общего хотя бы астрала.
но осень нас наебала.
мало помалу бубонная чума усыпила город,
и ядерная зима, и холод, на последней из наших лент -
the end.
у меня закончились все рифмы. все смыслы.
вся быль обернулась вымыслом.
и казалось забыть так просто, а у меня в заднем кармане мозга
стандартный набор безличных
шаблонов - на каждое их слово: спасибо, нормально, отлично,-
мечтая стать безразличным
настолько, чтобы не смочь антиутопию отличить от утопии,
чтобы, когда предлагают синюю или красную, брал обе.
потому что настолько похуй,
что уже просто лечь на асфальт и слушать подземку,
которой нет. и головой об стенку,
и говорить люблю человеку, который случайно оказался рядом,
ты всегда мечтал стать космонавтом,
а не иисусом,
исследовать космос и звезды - и пусть бы,
скафандр носить, а не крест и венок терновый,
только вот новая жизнь принесла много нового.
и вот блюешь расплавленным оловом, из ладоней достаешь гвозди.
случайно зайти в гости, так, от скуки.
знаешь, я больше не вижу руки
во сне, больше не вздрагиваю от запаха сигарет.
бред. прошло уже сто лет.
сколько??
помнить так долго непростительно.
мечтал стать суперменом, а не спасителем,
только теперь этих спасителей охуительно
много, и не осталось в новом мире других профессий.
спасти кого-то от смерти
подкожного одиночества, как шиндлер кого-то от холокоста,- так просто.
если просто..