(Сказка о печальной любви)
Часть 1.
В селеньи с ласковым названьем,
Где речка быстрая текла,
Под вечер и без покаянья
В хибарке прачка умерла.
И в пору ожиданья стужи,
Дождь лился, словно говоря:
«А в этом мире каждый нужен.
Никто не лишний. Всё – не зря!»
Жизнь прожита. Соседи судят
По хате бедной о душе,
Но прачки вздох звучал: «О, люди!
Мне сыну не помочь уже»…
Босою каждый раз вступая
В бурлящий ледяной поток,
Она, бельё другим стирая,
Ждала, когда придёт сынок.
Продрогнув, мать всегда с улыбкой,
Чуть разгибаясь над водой,
Его встречала: «Ты бутылку
Принёс сегодня, милый мой?!»
Испив глоток, второй и третий,
Она, почувствовав тепло,
Шептала: «Ну, ещё, … последний,
Совсем промёрзла… Отлегло…
Пусть жизнь – тяжёлый труд и будни,
Где согревающий глоток
Меня спасает, … только б в люди
Тебя бы вывести, сынок».
Соседи, жители округи
Шептались, глядя на неё:
«У этой прачки две подруги:
Бутылка водки да бельё».
К соседям разные сужденья
Приходят даже от тоски.
Подвергнув прачку осужденью,
Считали все её глотки.
«Ох, мальчик, мать твоя – пропащая,
Сопьётся, знаем наперёд!», –
Вслед сыну прачки, уходящему,
Кричал, сочувствуя, народ.
Мальчишка прачки – славный малый,
И незлобив, и терпелив,
Но рано мать вдовою стала,
Всю жизнь сынишке посвятив.
Он чист, хотя одет и бедно,
И есть заплаты там, и тут.
На каждой дырке незаметно
Пришит заботливо лоскут.
Руками мамы не пропащей,
А нежной, словно солнца свет,
Той мамы, самой настоящей,
Кто чадо бережёт от бед.
Не проклинающая долю,
Несла мать тяжкий вдовий крест,
Боясь за жизнь сынка, невольно, –
Он без неё один как перст…
Часть 2.
Река бездушно отбирала
Тепло рабочих женских рук.
Чутьём гадалки речка знала
День избавления от мук…
И вот, горбатая старушка
Больную мать домой ведёт,
А сын бельё и колотушку,
Как прачка от реки несёт.
И пересуды зубоскалов
Сын прачки слышит за спиной:
«Глянь, допилась! И ей всё мало!
Теперь прикинулась больной!»
В хибарке возле тёплой печки
Старуха положила мать
В постель: «Ты отдохни от речки,
Тебе нельзя сейчас вставать».
И, в тишине уйдя, старуха
Вернулась, принеся бульон
И хлеба чёрствого краюху.
«А как же сын? Голодный он! –
Спросила еле слышно прачка, –
Я заработаю – отдам,
Жить не привыкла на подачках,
И всё же… благодарна Вам».
Бульон разлив в пустые кружки,
И хлеба отломив кусок,
Сказала мальчику старушка:
«Отведай-ка и ты, милок!»
Вот горячительным «лекарством»
Запила прачка свой бульон,
Шепнув старухе: «Видно… в царство
Уйду я скоро... как же он?»
Кивнула в сторону сынишки.
А сын, покушав, мирно спал
В своей кровати, ведь мальчишка
Замёрз как мать, ослаб, устал.
Опять к старушке обратилась
Больная прачка, чуть дыша:
«Прошу вас, окажите милость,
Меня послушайте…душа
Поведать просит… Не согреться
Теперь мне, словно хлад реки
Я забрала, и стынет сердце
Законам жизни вопреки…
Храни вас Бог, моя старушка,
Что не оставили меня…
Не верьте сплетням: мол, «косушка»
Мне будто кровная родня.
Была красивой я и статной
Всего-то десять лет назад,
И парни звали «девкой ладной»,
И платья были без заплат.
В другом селеньи, удалённом
На много вёрст от этих мест,
Была я девушкой смышлёной
Среди моих подруг-невест.
В меня влюбился парень местный.
Имел он крепкий, новый дом,
И лавку, где товарам тесно,
Но я мечтала о другом.
Живя в селеньи по старинке,
От бабок слышала: «Жена –
В любви вторая половинка
Сама любовь найти должна».
Часть 3.
И в праздник, в полдень, у собора
Судьба мне бросила: «Вот – он!»
Глаза в глаза – не спрятать взора,
В них жребий мой был отражён.
Разговорились. За сердечность
К нему прильнула всей душой,
Надеясь, что земную вечность
Со мной разделит, став судьбой.
«Мой добрый принц и мой избранник», –
Шептала я его узнав,
Не зная только, что посланник
Судьбы не ровня мне, а – граф!
Он не сказал мне о наследстве,
И о дворцах не рассказал,
Как принц из сказки той, что в детстве
Отец однажды прочитал…
Как граф хотел, чтобы любили
Его таким, какой он есть.
Узнала я: ему претили
Обманы, жадность, зависть, лесть.
Назначив день знакомства с мамой,
Открыл он тайну предо мной,
Что род его из древних самый,
И… предложил мне стать женой.
Кольцо. Цветы. Объятья. Ласки.
Что может быть любви сильней?
Любовь похожая на сказку
Была реальностью моей»…
Прервав свои же откровенья
«Пропащей» для людей души,
Всплакнула прачка. Продолженья
Ждала безропотно в тиши
Одна горбатая старушка.
Вот, прачка с духом собралась,
Легла повыше на подушку,
И речь о прошлом полилась.
Часть 4.
«На графских землях, в замке старом,
Где люди холоднее стен,
Молила Бога я о малом:
Чтоб жизнь прожить без перемен.
С любимым рядом – и навеки,
Пускай не в замке, где-нибудь…
Теперь я знаю – человеку
В грядущий день не заглянуть…
Графиня, сыном восторгаясь,
Сказала: « За тебя молюсь,
Мой мальчик. Рядом кто такая?»
«Ах, мама! Завтра я женюсь!».
Графиня, сохранив для вида
Спокойствие, надменной став,
Спросила с привкусом обиды:
«Шутить изволите, мой граф?».
Под вечер старая графиня,
В дверь гостевую постучав,
Вошла, сказав: «Верните сына!
Не ровня, деточка, вам граф!
Увлёкся сын, с кем не бывает?
А чувства – юношеский бред!
Краса девиц с годами тает…
Оставьте сына – мой совет.
Иного ранга он и крови,
Иных задач, иных проблем.
Вы лишь опутали любовью,
А он – доверчивый совсем…
Любовь – алтарь благоговенья!
Желая милому добра,
Прими совет мой со смиреньем:
Уйди сегодня со двора!».
Слова упали камнем в душу,
Все струны счастья оборвав.
И тишину, и хлад как в стужу
Я ощутила лишь сказав:
«Не стану графу я обузой.
Пусть будет счастлив он, а я
Уйду неслышно, словно муза,
Обиды в сердце не тая»…
Часть 5.
В сезон цветения дубравки
Я вышла замуж за того,
Кто новый дом имел и лавку.
Но не любила я его,
А уважала. Сын родился.
Какое счастье знает Бог!
Но вскоре муж мой разорился,
И от кручины – занемог.
Зимою мужа – схоронила.
«Как сына вырастить одной?», –
Я вопрошала у могилы,
Став без супруга сиротой.
Жизнь не скупилась на преграды,
Вела дорогою нужды…
И новый дом сгорел с оградой,
Кому два лишних рта нужны?!
В слезах, оставив пепелище,
Брела, куда глаза глядят
С ребёнком, став вдовою нищей,
Не смела повернуть назад...
Теперь живём в хибарке этой.
(Спасибо людям за жильё),
И каждый день уже с рассвета
Стираю я в реке бельё.
За хлеб, за мелкую монету,
Чтоб сына на ноги поднять.
А жизнь счастливую, не эту,
Я сыну не сумела дать»…
Судьба поведана старухе.
Взгляд прачки устремлялся вдаль.
Старуха крест даёт ей в руки,
И еле слышит: «… сына…жаль…».
Часть 6.
А утром в ветхую избушку,
Вошёл нотариус, сказав:
«Где прачка, добрая старушка?
Наследство ей оставил граф»…
Покрыта старой занавеской,
В гробу, белее полотна
Почила в белом, как невеста,
Не прачка – графова жена...
***
И в пору ожиданья стужи
Дождь лился словно говоря:
«А в этом мире каждый нужен.
Никто не лишний. Всё – не зря!».
08 июля 2005г.