Линчевал погребальный джаз,
и весна опять умерла,
мои вены писали рассказ
из-за разбитой любви стекла.
Я не верил в неё и ей,
и смотрел с завязанным ртом
на сны заснеженных тополей
вдоль аллеи, печальным китом.
Она мазала тонкими пальцами,
выводила узоры яркие,
только всё получалось грязным,
остроугольным, марким...
А вены смотрели устало,
и видели только одно:
как последнее тёплое одеяло
осколки стекла унесло
в окно, за собой, и гарклой вороной
спикировало на гладь асфальта.
Я выглянул вниз проворно,
и сознанье моё сделало сальто:
дом стоял на вершине скалы,
а там внизу, средь обломков моста,
ни проронив ни единой слезы
на меня смотрели глаза мёртвого кита.
20:15 14032010