Лодочка у пристани уснула,
Грезились ей дальные края,
Бухты, океаны, острова,
Те, к которым так и не примкнула.
Грезились заморские пейзажи,
Ветер шелковистый и сухой,
Дух самшита сладкий, не родной,
Рощи апельсиновые даже.
Теплый бриз играющий волнами,
Пену их, ласкающую пляж,
Лучший робинзоновый купаж,
Утлая увидела мечтами.
Лодочка у пристани уснула,
Солнце золотило её бок,
Щедрый и всемилостивый Бог,
Терпит всё, хоть тридцать лет минуло.