А когда ты умрешь, то не будет ни боли, ни страха,
Ни туннеля во мраке, ни света, ни льда, ни тепла,
Ни Петра, ни Аида, Осириса или Аллаха.
Будет белая мгла.
Только белая мутная мгла.
Ты окажешься вне всех миров, что тебя окружали,
Будто двери туда затворили на ржавый засов.
Ты забудешь священные книги, молитвы, скрижали.
Нет, часы там не встанут. Там просто не будет часов.
Ты не сможешь почувствовать тела, хотя б и пытался -
Словно кто-то огромный тебя опустил в глицерин.
Не надейся на то, чтобы кто-то с тобою остался.
Против мглы ты окажешься гол.
Беззащитен.
Один.
И тогда ты начнешь вспоминать то, что было привычным,
И цепляться за ворох забывшихся мелочей.
Мягкость свежего хлеба. Шершавость коробки от спичек.
Вкус холодной воды из целебных прозрачных ключей,
Запах дыма и леса, веснушки соседской девчонки,
Апельсиновый солнечный срез, колкость сжатой травы,
Плеск весла на реке, чей-то профиль, печальный и тонкий...
Все, что делало мир и тебя безнадежно живым.
Поцелуи украдкой. Ночные глубокие стоны.
Выражения глаз всех знакомых и близких ребят.
И когда ты припомнишь тепло материнской ладони,
Жизнь раскроется вновь
И обрушится на тебя.