На брекфаст свежачка себе взалкав,
Пойдя копать червей в помёт ослиный,
Петух отрыл в навозе томагавк
С привязанным к нему пером орлиным.
И - вспомнил вдруг двуглавого орла,
А после, по цепи ассоциаций,
Страну, где его юность протекла
Под знаком первомайских демонстраций.
Он вспомнил транспарант из кумача
В деревне, где навоза по колено,
И как на ферме "Яйца Ильича"
Он кур топтал, до сотни штук за смену.
Как он бежал в открытое окно,
Как в трюме плыл, блюя от дикой качки,
Туда, где в закромах полным-полно,
В страну джинсы, Макдональдса и жвачки,
Где государство - прав твоих гарант,
А не косит с трибун бровастым лешим,
Где за девиз взял каждый эмигрант:
"In God we trust, но лучше дайте кэшем!"
И тут Остапа тупо понесло:
"Вейзмир! Что ж это делается, братцы?
Я там один пахал за всё село,
Стране ковал окорочка и яйца!"
В Огайо ночь, все спят, фонарь потух,
Лишь, в сторону Аляски гордо плюнув,
"Я диссидент!"- блажит в ночи петух,-
"Я в детстве пионера в жопу клюнул!
Я власти правду говорил в лицо,
Пока другие наедали пузо!
Хрущову, ещё будучи яйцом,
Кричал, что не нужна мне кукуруза!
Пусть затыкают клюв мой мусора,
Я, как и Бродский, тёзка мой, Иосиф,
Не оттого, что здесь сытнее жрать,
А из протеста край любимый бросил!
Но я и здесь не прекратил борьбы!
И за бугром покой мне только снится!
Ведь как в России обустроить быт,
Лишь двое знали - я и Солженицын!"
Петух достал хозяйку и отца,
Невестку, мужа, даже сына с дочью:
"Пора бы в суп наладить наглеца,
Совсем взбесился - путать утро с ночью!
Уже который час он голосит!"-
И ежедневно стриженную травку
Невинной алой кровью оросив,
Его пришили тем же томагавком.
Убили зверски - томагавк был туп.
И, лапой перекрыв кровотечение:
"Вот суки!..даже здесь...за пятый пункт..."-
Он прохрипел. И кончились мученья.